Она сказала, всё это — за гранью здравого смысла,
Мол, то, что дорого мне, ей уже нисколько не близко.
Наша идиллия мутирует в драму так быстро —
Прямо со свистом. На кухне — крики, осколки и брызги.
Она сказала, что её достала студия вместо кладовки,
Матерное словоблудие под минусовки,
Все эти растянутые худи и кругом кроссовки,
Все эти сомнительные люди из хип-хоп-тусовки.
Она сказала, что больше не может. Я ответил, что больше не буду.
Я стоял, будто с содранной кожей, корчась в лучах её двух изумрудов:
Я, конечно же, мерзкий ублюдок, и, конечно, наш брак безнадёжен...
Предсказуемый текст абсолютно вдруг прервал звонок из прихожей.
Ступая по битой посуде, я подошёл к дверному глазку —
И новая бомба рванула салютом во взорванном ссорой мозгу:
Заказывать моё убийство — это за гранью здравого смысла,
Но здравый смысл — ничто для моджахеда-самбиста...
Припев:
Моджахед... моджахед... моджахед-самбист... самбист... самбист...

Она сказала: «Ты доигрался! А я говорила — не надо!
Вот нахрена тебе сдался этот задрипанный баттл?»
Из комнаты сонные дети вышли, глаза протирая —
Незваный гость тарабанил, будто щас дверь протаранит:
Он то стучал, то трезвонил... Перед глазами пролётом,
В ускоренной перемотке мелькал весь жизненный опыт;
Младший ребёнок заплакал, старший спросил: «Папа, кто там?»
Вот, что бывает, когда ты смертельно болен хип-хопом:
Эта бацилла заразная инфицирует близких,
провоцируя риски.
Найдут ли вакцину, неясно, но шанс, как мне видится, низкий.
По ходу, мы все тут поляжем из-за моих конченых панчей...
Я даже придумывать начал, как пощады половче мне клянчить.
Я даже подумал соврать, что принял ислам, но тут же понял — ну нафиг:
Так пойдут только хуже дела, кафира ведь хуже — только мунафик.
И чётко решив, что почётней погибнуть шахидом, чем жалким куколдом,
Я, на здравый смысл забив, звонко лязгнул щеколдой...

Припев.

Мы все в обнимку на облаке сидим вчетвером
Уже насчитали миллион сто тысяч ворон,
Кружащихся над переполненными санчастями,
Где люди плюются поломанными запчастями.
А под воронами зомби — гуляют, в вирус не веря:
Счастье равно непониманию близости смерти минус потери,
К которым приводит непонимание её близости,
Так вымерли динозавры, не поняв, чем вызван кризис был.
Такие образы стояли перед зажмуренными глазами,
Когда в дверном проёме я сдавал судьбе свой главный экзамен.
Вот такое откровение в тот момент меня посещало.
Но пауза тянулась, а тишина уже в ухе пищала,
И я, раскрыв один глаз, вместо грозного воина джихада,
Узрел мужика ростом с моего старшего сына младшего брата:
Да, у страха глаза велики, а линзы глазков —кривоваты...
Мужик сказал: «Вань, это Рэм. Тебе жопа. Бежим в Эмираты!»