Hip-Hop.Ru - Алексей Сергеевич - Перемена(часть 1)

«Фантастика – это фантазия на тему реальности, поэтому не надо упрекать в нереальности то, что создано быть нереальным...»

-По-твоему ничего не изменилось? – глаза девушки скользили по небу цвета её глаз.
-Нет... А что-то поменялось? – голос мужчины таял где-то в прозрачном воздухе...
-Да. Ты разве не заметил? – её губы-акушеры истерики искривились, готовясь принимать роды. – Ты не заметил, каким чистым стало небо? Не ощутил запахи? Шумы? Здесь же ничего лишнего... А ты так просто говоришь «нет», как – будто я заваливаюсь к тебе домой в 3 часа ночи и предлагаю купить пиццу, или набор насадок для дрели...
-Дорогая, успокойся... Я вовсе не это имел в виду...
-А что ты имел в виду? – Девушка повернула к спутнику свои глаза, вот-вот готовые пустить водопады слез... – Такое чувство, что ты опять вернулся в тот мир, в котором существовал до нашей поездки... В четыре стены своего «я»!.. Для тебя все одно и тоже, и если однажды соседний дом рухнет от взрыва или недокрученной гайки, ты также пройдешь мимо него, не обратив внимания...
- Да успокойся же ты! По-моему ты всё усложняешь. Воздух стал чище, потому что, наконец, закончился туман, запахи поменялись, потому что мы прошли с тобой приличное расстояние... А ты просто придаешь этому слишком большое значение!
- Максим... – девушка не выдержала и заплакала... – мне кажется, ты меня так и не понял, и никогда не понимал... Для тебя серьезная вещь – это передача новостей в 21-00 и курс твоих акций... А на всё остальное тебе просто наплевать... Там, наверху – она махнула рукой в сторону вершины горы, - мне показалось, что ты, наконец, изменился... но это не так... Всё не так...
-Мы всегда меняемся... Мы ругаемся вечером на кухне, хлопаем дверью, выходя во двор, а там нас сбивает машина... Мы возвращаемся, и извиняемся. Теперь мы другие. Также и с моими акциями. Уходя спать, я знаю, что никогда не встречу их такими же, какими видел перед сном...
-Люди – это те же акции, да? Сухая статистика процентного соотношения женщин и мужчин, черных и белых...
-Да стой ты! Дай мне договорить...
Их взгляды-мечи ведут молчаливое сражение, а через несколько секунд, отступают каждый в свой угол... Он встаёт, подходит к краю обрыва, и молча смотрит вдаль. Там стоят тишина и горы... Может быть, ждут автобуса... А может быть, своей очередь на прием к стоматологу... Над всем этим голубое небо, и где-то далеко-далеко ветер играет в футбол облаками.
Он поворачивается и говорит «прости».
Она вытирает слезы, и шепчет «и ты меня».
Он думает, что вот сейчас он тоже так подошел к обрыву и сбросился с него... Мы всегда меняемся...
Она думает, что всё-таки была права, но он так ничего и не понял...

Две недели назад он окончательно довел её. Точнее доводил он её совместно с алкоголем, с которым Оля проводила немало вечеров в последнее время. Когда они познакомились, он (Максим) казался ей таким надежным и серьезным. Весь такой занятой, при портфеле и машине. При чем так продолжалось довольно долго. Нет, она не из тех, кто охотиться за кошельками... В любом человеке можно разглядеть сотни положительных сторон, надо только грамотно настроить микроскоп...
Но потом что-то пошло не так. Что-то изменилось... В нем, или в ней... А может быть просто сломался микроскоп... Она вычитала где-то в книге, за стаканчиком вина 5 летней выдержки, что «любовь живет три года»... Но либо книги всё-таки врут, либо их процесс распада любви был чем-то катализирован. Ведь всего два с половиной года совместной жизни – а её уже бесят его акции и новости в 21-00...
Тогда она выплеснула оставшееся вино на дорогой ковер... Роскошь в роскошь...
Истерика опять взяла её в плен! Она думала, что ненавидит всё, принялась опустошать их бар, переполненный дорогими коньяками и винами. Разбросав бутылки по полу, она нашла самое простое – водку... Оля сделала несколько жадных глотков из горла, и запила всё это соком...
Потом наступил туман...
А скоро он вернулся с работы. Весь такой уставший и довольный.
А она встретила его криками и в слезах...
А он никак не мог понять, что случилось...
А она рвала на себе волосы и била кулачками по его груди...
А он говорил «успокойся! Сядь и расскажи всё».

Потом, когда половодье истерики спало, они решили поехать на эту «гору перемен».
Говорят, чтобы изменить свою жизнь, надо забраться на небольшое плато у вершины этой горы, зажатой между более высокими своими собратьями, и провести там ночь. На утро всё измениться. В сумерках обвалившиеся сверху камни разобьют тебе голову, и ты родишься новым человеком...
Он быстро сложил свои обязанности на компаньонов и заместителей. Она взяла отпуск за свой счет на не сильно интересующей её работе считать чужие деньги. Билеты были куплены, гостиница оплачена, регистрация на рейс начиналась за 3 часа до вылета...

-Давай я помогу тебе, - он одевает ей на плечо лямку от походного рюкзака.
-Спасибо, Макс...
Далее он подходит к своему рюкзаку, и тоже вваливает его себе на плечи. Они начинают медленно спускаться вниз по тропе, осторожно обходя крупные валуны. Он – впереди, она – сзади...
«Так всегда» - думает она, - «он впереди, я сзади...» Сначала ей нравилась эта его надежность, широкие плечи, переходящие в накаченные бицепсы, уверенная походка... Но потом, оказалось, что он идет один, и не оглядывается назад... Ему просто плевать на то, что кто-то там у него на буксире уснул за рулем, и забывает жать на тормоза...
Всё-таки он ни черта не изменился... А ведь там, чуть выше, пелена дождя спала с их глаз... И они (вместе!) увидели это прозрачное небо, этот воздух, без примеси гари, эту свежесть, впервые за двое суток принесенную ветром откуда-то с Запада...
А он просто взял и сказал «нет. А что-то поменялось?»...
Неужели он ничего не почувствовал...
Мир изменился...
Мы изменились...
Вся эта непогода внутри нас закончилась, и мы наконец-то можем упереться глазами в зеркальное небо нашей новой жизни...
Надо просто это понять... Нет! Почувствовать!
Она подставила руку под нежные поцелуи ветра и перевела взгляд на спину Максима. Оля ждала, что вот сейчас он тоже почувствует то, что чувствует она, обернется, и их взгляды, соприкоснувшись, станцуют вальс...
Ведь это и есть их новая жизнь...
-Оль!
Максим остановился, и повернул голову...

Консервный нож самолета вспорол небо, и через несколько часов они были уже на месте. Проводник посадил их в военный Уазик, после чего они еще пять часов тряслись на горной дороге, под блатные песни. Иногда проводник выключал звук, и прокурено-хриповатым голосом рассказывал что-нибудь про местные достопримечательности...
От него Оля с Максимом и узнали, что гора пользуется популярностью в основном среди альпинистов, так как с западной стороны она имеет более-менее пологий склон, а с восточной крутой, и иногда даже отвесный. Именно туда и съезжаются любители покорять высоту...
На западном же склоне, ближе к вершине располагается то самое «плато перемен», на котором по древней легенде и происходит изменение в жизни. Надо лишь провести там ночь. Проводник приводил какие-то примеры, но Максим явно понимал, что это лишь очередной способ заманить туристов (практически первая глава учебника по пиару).
Дорога завершилась асфальтированной площадкой с несколькими домиками по бокам. Это и была гостиница.
Тут они должны были заночевать, а с утра отправиться вверх по склону. Проводник довезет их на машине еще на две сотни метров вверх, а потом вернется обратно. «На плато перемен не должно быть лишних людей, только те, кто действительно уверен в том, что хочет перемен» - сказал он. «Вы должны быть абсолютно уверены, в том, что вам нужны перемены! Древние силы не помогают просто так». Проводник говорил это мрачным голосом, и даже чуть выкатывал глаза... «Хороший актёр» думал тогда про него Максим.
«А вы сами никогда не хотели поменять свою жизнь?» - голос Оли разорвал пополам мрачную обстановку через несколько секунд.
«Да знаете, нет... У меня и так всё есть. Я один из совладельцев этой гостиницы, живу на чистом воздухе, вдали от суеты, и мне нравиться моя работа. Ведь мы меняем людям жизнь. Тем людям, которые этого действительно хотят. Мы как пластические хирурги. Ложась под нож, люди уверены в переменах. Вот только неизвестно, к лучшему они, или к худшему? Действительно ли им так плохо жилось со своим старым лицом, или складкой жира на животе? Всё в нас самих...»
«Эх, не верю… - думал Максим, - надо бы им посоветовать взять на роль проводника какого-нибудь Якутского шамана с бубном. Так было бы убедительнее. Может и предложу им это, когда вернусь с плато – если не изменюсь…»

Они медленно идут по тропе, стараясь не подвернуть ногу... Он – впереди, она – сзади...
Максим вспоминает, как они познакомились...
Вспоминает голубизну её глаз...
Изгибы тела.
Запах волос.
Вкус губ.
Вспоминает, как им было хорошо вдвоем, как он дарил ей подарки (мелочи впрочем, то), а её глаза наполнялись нежностью и любовью. Ей никогда не надо было ничего (материального). Особенно после свадьбы... У неё было всё. Но что-то всё равно пошло не так... Каждый день она закусывала вино истерик губами, кричала на стены, а потом...
А потом она окончательно сорвалась...
В тот день, когда он поздно пришел с работы и увидел сцену со слезами и разбросанными бутылками из какой-то дешевой старой пьесы с одиноким зрителем – им самим, он понял, что если сейчас они действительно не уедут (на «плато перемен», в Америку, на Луну, неважно), всё будет кончено...
Но ничего не поменялось (в нем!)...
Может быть, поменялось в ней, да и то скорее она сама придумала себе перемены, или за недостатком фантазии украла их у мира вокруг. «Закончился дождь, небо стало чистым» - да, это всё хорошо, но это не те перемены, которые должны произойти. Он не видит ТЕХ ПЕРЕМЕН, и поэтому отвечает «нет», а она снова падает в пропасть истерики...
Хотя может быть он тоже просто заводи себя? Может надо попробовать еще поговорить с ней?
-Оль!
Максим остановился, и повернул голову...