МЭДЫЧ | 21 октября 2004 13:24 | ...бесформенность... Бесформенность...Именно она настигает тебя в миг, к которому ты прикладываешь все усилия, дабы быть собранным. Максимизируешь, напрягаешься, а в конечном счёте... Бесформенность. Формы нет. Знай, что её никогда и не существовало.
Кое-кто вешает на бесформенность все тяжкие своего заброшенного мирка. Он считает, что раз уж сподобился провести утюгом по мятой занавеске, то она тотчас же обязана выровняться, повинуясь. Такие, как он, неспособны принять во внимание то, что занавеска - а) слишком замусолена; б) ирреальна. Как раз эти индивиды, боящиеся бесформенности, холят и лелеют свои мечты в тепличных условиях, опасаясь, что их заветный полусон может кануть и не всплыть даже в заварочном сосуде. Им, и им подобным, невдомёк, как воспользоваться клавишей "пауза", чтобы остановить контуры и полутона во всей красе, запечатлеть упадническое сияние людей, дышащих дезодорантами и угарным газом... Эти трусы обычно могут лишь из последних силёнок дотянуться до "стопа" - и растаять навечно. Их греют надежды на то, что их жизни оберегаются конституциями, а здоровье - красными крестами. Но вот уже под твоё одеяло ползёт первый жучок, специально для тебя припряавший в своём хитине немного депрессивной меланхолии для тебя. А ты (вот незадача) его не видишь. Ты целиком поглощён свистом в ушах и свинцовым привкусом на языке. Ещё с утробы ты был приучен наделять сиюминутные неврозы статусом поворотных моментов в судьбе твоей, твоих якобы близких и всех, кого заденет твой взор. Лень было тебе выяснить: а есть ли судьба вообще, в принципе?
Ты слишком много принимал на веру. И эти аксиомы, что в массе своей легче воздуха, сливаясь с эндорфином внутри тебя, неизбежно утягивали на дно.
И никто не отведал умения парировать. Все хором решали всё и вся. Пить ли пиво, смотреть ли телевизор, передавать ли приветы с радиоволновыми оказиями. А в это время извилины-то деградировали. Превращались в концентрические окружности. иссыхая, тихонько плакали от неимоверной жажды. И даже срывавшие пелену с глаз не видели выхода. Так как искали форму. Искали несуществующее. Несущественное. Инстинктивно разнюхивали, где бы подешевле затарить очередного дерьмеца, позволяющего почувствовать себя круче других сволочей. Подсознательно спихивали все свои ошибки и вины на систему. Забыв, что сами когда-то её создали.
И вот тут-то вырисовалось, чего хочет мир. Он хочет покоя. Чтобы никто и ничто своими выхлопами и испарениями не мешало лучам солнца преломляться в каплях. Чтобы разом сникли все священные войны. Чтобы не было проповедников, выписывающих индульгенции за лист крашеной бумаги, открывающий среду для монополий.Чтобы воцарилась тишина, изредка нарушаемая смехом живой силы...силы, имя которой - бесформенность. |