Мне больно видеть, как святость вязнет в трясине оргий,
Лишь, изредка, цепляясь за руку, протянутую ей молитвой.
Как речи связные, накинувшие на горло косных корду,
Оружием и кровью, сменили ветви мирта.
Как собирают, с неимущих подать и, без того, зажравшиеся морды
И люди, чаще видят сериалы дома, нежели в церкви митры.


Я выражаю уважение тем, кто стоит не поодаль, а возле
И воспевает подлинность лишь, а не подлость.
Тем, кто готов взять в руки вожжи
Вместо того, чтоб быть безвольным подданым
И свергнуть тех тиранов, из-за которых,
Сверстники нас оставляют слишком рано.
Я бы вернул их в детство,
Когда сидели, свесив ноги, беззаботно,
И если вытирали, то не слезы,
От созерцания вокруг происходящего,
А, от усталости и солнцепека только, капли пота


Я искренностью заменил бы гордость,
Наполнив души мыслями бы чистыми, как воздух горный.
Разбавил дивным пением бы иволги всю горечь одиночества,
Сменил бы коршунов у власти, навравших уже и так с три короба, на справедливых кормчих.
Сплотил бы горсть, готовых жизнь отдать только за правду, в твердые кагорты,
И мы бы стали поводом, для тех, кому по-прежнему, все побоку


Расслабил, напряженный до предела, от пребывания на мушке, слишком долго, каждый мускул,
Наркотики тогда, сами собой бы превратились, в никому ненужный мусор.
Муза рождалась бы в сердцах поэтов купаясь в радости, а, не тонув, в жестоких муках.
И, исподволь, открыла исповедь бы истинну, направив в сторону добра лишь импульсы,
И люди бы смотрели реже, друг на друга, искоса, намного чаще, пребывая в сладкой истоме.



Уставших, поступь шаткую, я заменил бы шагом мерным,
Игрой на флейте в чистом поле, я заменил бы игру на нервах.
И я бы сделал так,
Чтобы причиной смерти был только возраст,
А страх в глазах бы вызывали не оглушающие взрывы, а лишь неистовые грозы.
Чтоб только верой и любовью был переполнен каждый каппилляр,
И чтоб удушье, вызывали бы друзья, повисшие от радости,
Столь долгожданной встречи, на шее, а не стянувшая, ее, петля.
Чтоб люди поднимали чаще кубок, наполненный не кровью, а вином,
И холод исходил только от зим суровых, а не от гранитных плит.
Чтоб чаще видеть вьющиеся кудри, и глаза, горящие огнем,
Вместо холодных, просящих взглядов и голов, наголо, бритых.



Испепелил бы мразей, которые выращивают смерть в стеклянных колбах,
Считая это, а не помощь умирающим от голода детишкам, ихним долгом.
В районах злачных, где так мрачно и монотонно, я посадил бы зелень,
Святой водой бы напоил всех жаждущих, а не проклятым, ядовитым зельем.