Hip-Hop.Ru - Collapse - Незаурядная обычность. 4.Теорема Ферма.

Сёма был долгожданным ребёнком. Уже на третьем месяце внутриутробной жизни, он был хозяином собственной детской комнаты с игрушками и весело разрисованными стенами. Всё было готово. Роды прошли успешно, и вскоре, жизнь Димы и Алёны начала меняться. Коляски, памперсы, ясли, детский сад.
Впрочем, среди детей Семён так и не смог почувствовать себя "одним из". Ему три года, второй этаж трёхэтажного элитного детсада, взгляд вниз через поручень и... крупная слезинка из правого глаза на пол лица. Четыре..Все играют с куклами, рисуют, или дерутся. Сёма сидит в углу и упорно вглядывается в ещё непонятные закарючки на обратной стороне тетрадки, которую папа ему подарил для рисования. Впервые за долгое время на лице всплывает улыбка или что-то вроде.
Семь лет. Выпуск во " Взрослую жизнь " ( Как смешно это звучит для тех, кто прошёл бремя садовского и школьного плена, но сейчас это было так официально, так серьёзно, и...так по-взрослому). Сёма стоит рядом с девочкой, которая почему-то снится ему по ночам. Он пока не знает почему. Но в её глазах он чувствует ток. Ток, который охватывал его только раз в жизни, когда мама вернулась из полугодичной командировки. Вот тогда было также. Какой-то ком в горле и дрожь по коленям и в голосе. Он говорит ей: "Знаешь Лена, мне кажется я тебя люблю". Она молчит. Румянец проступает сквозь бреши в локоне светлых прямых волос, глаза начинают блестеть. Мальчик резво целует её в щечку и отходит. Звучит гимн Союза Советских Социалистических Республик. Родители плачут. Дети шаркают ножками, и если честно, кажутся самыми адекватными на этом празднике жизни.
*
Школа.

Первый класс. Казалось бы самое главное в жизни уже свершилось. Лена, та самая Лена, которая ему снилась, пришла в ту же школу, только в другой класс. Это не проблема, конечно, и Сёмочка (Так его почему-то называли не только родители, но и учителя, и дети), не спрашивая никого, пришёл в чужой класс и сел рядом с ней. Прозвенел звонок, и к месту, где уже расположился наш донжуан подошёл рослый парень, пердложив освободить чужое место. Щуплый и с рождения плюнувший на физическую составляющую своей личности, Сёма с улыбкой предложил поговорить в корридоре. Через две минуты мальчишки зашли улыбаясь в класс. Сёма сел на "своё" место.

Третий класс. Разговор в учительской:
- Этот Никифоров меня достал. Совсем тупой. Я его спрашиваю: "Где в слове "СВЕТ" корень?" Знаете что он мне ответил?! - "Внутри". Идиот.
- Да, у меня не лучше. Я его вызываю к доске и спрашиваю таблицу умножения на "7". Он смотрит на меня с глуповатой улыбкой и молчит. Ну, кол влепила очередной. Олигофрен. Знает, что родители богатые - вот и наглеет.
-Ну ничего, выдержим мы этого охломона. Помнишь Васильва? Если такого восемь лет терпели. То и этого вытерпим.
-Да, уж..

*

-Дима, я не знаю, что с ним делать. У него сплошные двойки. На него жалуются учителя. Он совсем не считается со старшими.
-Алён, потерпи, я с ним поговорю.
-Он вчера подрался опять с этим Колькой из-за этой шалавы!
-Милая, ну не надо так грубо. Я с ним поговорю. Да, он замкнутый мальчик со своими тараканами. Но это наш сын, не забывай об этом.
-Я не могу. Он глупый, Дима, он в восьмом классе не знает таблицы Пифагора. Учитель сказал, что он молчит и улыбается ему в лицо. При этом он зачем-то каждый вечер залезает на чердак с десятком учебников по Высшей математике. Дима, я видела, что он пишет! Какую-то несвязную хренатень. У меня есть подозрения, что он шизофренник.
-Алёна, уймись наконец! - Не выдержал отец и хлопнув дверью, скрылся в ванной комнате.

На пустой лист закапало ручьём. Тихо. Как в жаркий июльский день льёт слепым дождём по раскалённому тратуару. Тихо но отчаяно.
-Даже мама считает меня ненормальным. - Сёма всхлипнул, вытер слёзы и упёрся в тетрадный лист.

*
В пыльном маленьком спортивном зале, закрытом "на ремонт" Лена сидела без движения и глубоко вглядывалась в зелёные глаза. Именно в них она впервые почувствовала себя беспомощной, и не умея держаться на плаву, тонула раз за разом. Коля был старше. На два года. Выпускной класс, качалка, деньги и всё такое. Маленькие девочки это любят. Да и не только маленькие, чего уж тут.
"Он так заботлив" - подумала она про себя. "Свечи, цветы..Зал вот вскрыл".

*
Палата. белые стены. Шестнадцатилетняя девочка на героине. Всё вроде. Чем больше ощущение, что ты вот-вот умрешь - тем ярче и проще картинка. Красиво всё это. Когда без мелочей.
*

-Что с твоей Ленкой-то?
-Да в хуй она мне сдалась. Сука, наркоманка несчастная. Я её, дуру, один раз ганжиком накурил, ну тогда в спортзале, ну я рассказывал..Ну целку ей сбил, так она потом и без этого давала всегда по первому требованию. Я не ебу даже, где и как она ширево пробивала.
-Слушай, она ведь тебя любит как-бы. Зря ты так.
-Слышь, иди ты нахуй, мне тёлка на системе не нужна, понял?!
-Твоё дело, чувак...

*
-Доктор, скажите, какие варианты есть?
-Молодой человек, дело в том, что девочка слишком долго пробыла в фазе тотального подчинения сильнодействующему наркотику. Мы конечно проведём заместительную терапию..
-Что это?
-На метадон её переключим.
-Если организм справится, будем работать.
-Постарайтесь, пожалуйста.
-Ничего не могу обещать.
-Сколько?
-Идёмте в кабинет, что мы тут в корридоре. Холодно.

*

-Дима, у меня с кредитки пропало двадцать тысяч долларов. Ты понимаешь? Это уже не шутки. Я боюсь представить себя, что он завтра выкинет. Я уже жалею, что родила его.
-Алёна, закрой рот, ей Богу!
-Я больше так не могу. Он завтра на чердаке ядерный реактор запустит, или дом сожжёт, или убъёт кого-нибудь. Он позавчера опять с кем-то подрался, пришёл весь в крови. Наверное порезался, вся одежда в крови была.
-Алён, парень мужиком растёт.
-Дима, он маньяком растёт. Он завтра меня убъёт. Или тебя. Ты слеп.
-Я просто пытаюсь сохранить спокойствие. Я с ним поговорю.
-Да толку от твоих разговоров..
-Алёна, хватит, прошу.

Сёма всё слышал. Он всегда всё слышал. И даже видел немного. Немного больше, чем другие. Этого немногого хватило, что-бы не ужиться в этом ебанутом мирке масок и блевотных обрядов.

-Нет мам, - подумал он , - не резался я ничерта..

*

Холодное ноябрьское утро. Ещё совсем недавно Сёма был жив. Он дописывал прощальное письмо, а дописав его, хлебнул серной кислоты, выкраденной из школьной лаборантской.

*

Вот и всё, мама. Спасибо за то, что ты верила в меня. Извини, я не построил реактор, так как не знаю элементарной математики. Не знаю азов термодинамики. Я вообще ничего не знаю. Я оставил право знать всем Вам. Пап.. прости.
Лена, героин - плохо. Я рад, что ты поправилась. Я рад, честно. А про Кольку я всё знаю. Жалко, что так. Земля ему пухом.
Передайте учителю по математике эту папку, передайте, - пусть простит за похуизм.
Всё, вроде.

Рядом лежал прилипший к полу лист. Отец с дрожью поднял его и перевернул.

Школа - хуйня однобокая, ошибок много,
В манто беспредела убогая...сестра порока,
Выменяю сталкера в космос на сталь ебучих упрёков,
Ваших безумно правильных слёз по мне.
Вечность гореть и плакать, порываясь на плаху
Нахуй не надо теперь. Не будьте лишь стадными.
Вам бы...немного больше цеплять взглядом.
Я ж не дышу на ладан, летя в ад.

*

Через два года учитель старших классов по математике средней школы № 195 Томара Григорьевна Златоустова доказала теорему Ферма в две строчки, похоронив девятилетние труды Уайлса и Тэйлора с их 130-страничным доказательством. На первой странице её книги жирным шрифтом было написано:
"Посвящается любимому ученику, Семёну Дмитриевичу Никифорову".

Нам кажется недостаточным оставить тело и душу детей в таком состоянии, в каком они даны природой, — мы заботимся об их воспитании и обучении, чтобы хорошее стало много лучшим, а плохое изменилось и стало хорошим.
Лукиан.