Я протираю кушетку тринадцатой палаты
Уже восемь дней и восемь ночей к ряду,
Всматриваюсь жадно в ее глаза, в каждый их атом,
Вспоминаю, как подарил ей свой последний ландыш.
Ароматы мяты жгут глаза, заставляя плакать,
Влажные пятна сияют на одежде тайным знаком
Того, что свято, но во что осталась только вера,
Что маршрут ее судьбы не будет прерван.
Капля за каплею по капельнице жизнь в нее капает,
Хотя смерти лапы тянутся, как сабли, к ней,
Но я не дам им! Нервы натянуты как струны.
Кардиограмма – вот мой заветный рисунок.
Только б не прямо! Только бы линия гнулась!
И все вокруг дряни, что не уберегли ее от улиц.
Теперь же ничего сделать я не способен,
В ее бреду каждое слово особенно тревожит совесть.
Великий грешник, я вдруг оставил мир внешний,
Мои спутницы теперь: вера, любовь и надежда…