-Цитата от Унылый Кот

Sserebryan я понял что ты мне сказал и ответил на это, зачем ты повторяеш?

А зачем ты опять включаешь в диалог какие то непонятные выводы о животных? Скажи все веганы так упороты на животных, считая чем то на уровне людей, хотя это не так?

-Цитата от Sserebryan

-Цитата от Унылый Кот

Sserebryan я понял что ты мне сказал и ответил на это, зачем ты повторяеш?

А зачем ты опять включаешь в диалог какие то непонятные выводы о животных? Скажи все веганы так упороты на животных, считая чем то на уровне людей, хотя это не так?

Я скажу даже больше, многие животные гооооооораздо лучше людей в этом плане. Да практически все.

-Цитата от Dj Smile Fanatik

-Цитата от Sserebryan

-Цитата от Унылый Кот

Sserebryan я понял что ты мне сказал и ответил на это, зачем ты повторяеш?

А зачем ты опять включаешь в диалог какие то непонятные выводы о животных? Скажи все веганы так упороты на животных, считая чем то на уровне людей, хотя это не так?

Я скажу даже больше, многие животные гооооооораздо лучше людей в этом плане. Да практически все.

они лучше своим бездействием?

а о чем вы тут пиздите то, в двух словах так. дело в том что я дохуя умный и пришел вам помоч прийти к истине

каким таким бездействием?

действие не может быть переоценено?

Показать скрытый текст

Поскольку сфера сознания в действии сужается, действующий человек не может притязать на универсальное, ибо действовать означает цепляться за свойства бытия в ущерб самому бытию, за форму реальности во вред самой реальности. Степень нашей свободы измеряется количеством действий, от которых мы освобождаемся, да еще нашей способностью превращать любой объект в не-объект. Хотя нет вообще смысла говорить об освобождении, когда речь идет о спешащем людском роде, который забыл, что невозможно ни обрести по-настоящему жизнь, ни наслаждаться ею, предварительно не упразднив ее. Мы слишком учащенно дышим, чтобы воспринимать вещи такими, какие они есть, или обратить внимание на их хрупкость. Наша одышка взывает к ним и деформирует, создает и искажает их, привязывая нас к ним. Я двигаюсь и, следовательно, созидаю некий мир, столь же подозрительный, сколь и мое оправдывающее его умозрение; я сливаюсь в единое целое с движением, каковое превращает меня в генератора бытия, в творца фантазий, тогда как мой космогонический пыл заставляет меня забывать, что, вовлеченный в вихрь поступков, я являюсь всего лишь приспешником времени, всего лишь агентом одряхлевших вселенных.

ц

Добавлено через 3 минуты 58 секунд

-Цитата от Унылый Кот

Да нет же, база инстинктов не даст тебе жить по правилу вседозволенности

Кот, разверни мысль, почему не даст? в истории разве мало примеров, когда люди зарывались до вседозволенности, когда башку рвало от власти? Фаларид, Нерон, Гелиогабал, Цепеш...

Блез Паскаль - Мысли
Размышления знаменитого ученого о сущности мира и христианстве.

-

Я одинаково порицаю и берущих на себя задачу восхвалять человека, и видящих в нем только унизительные стороны, а равно и тех, которые думают лишь, как бы развлечь его; одобрять же могу только с воздыханием ищущих истину.
Стоики говорят: взойди внутрь себя, там твой покой; и это неправда. Другие говорят: не углубляйся в себя, ищи своего счастья вне себя — в развлечениях; и это неправда. Наступят недуги, и счастье окажется ни внутри, ни вне нас: оно в Боге и вне, и внутри нас.

Парадокс или нет? Был верующим, и вроде неглупым человеком. Поумнее многих в этой теме.

-Цитата от HARDMC

верующим и неглупым

Лол.

-Цитата от Такуан

Да нет же, база инстинктов не даст тебе жить по правилу вседозволенности

Кот, разверни мысль, почему не даст? в истории разве мало примеров, когда люди зарывались до вседозволенности, когда башку рвало от власти? Фаларид, Нерон, Гелиогабал, Цепеш...[/QUOTE]

Я не о отдельных личностях говорил а о стаи в целом.В нерилигиозном строе не будет больше беспорядков, чем в религиозном. Скорее даже наоборот.
Религия не создала и нечего не создает, мораль в человеке старее религий.

философы это ненужные люди * Брюс Ли

реально от них ноль толку

Главное, что от тебя толку хуева гора.

Добавлено через 4 дня 13 часов 1 минуту

Тощемта в поезде начал читать "Задиг или судьба" Вольтера в мелком мягком сборничке его повестей. Поняв, что это смакота заказал себе свой любимый формат. Так что у меня скоро пополнение. Советую.

Прощание с философией de Эмиль Чоран

Показать скрытый текст

Я отвернулся от философии в тот момент, когда понял, что неспособен обнаружить у
Канта ни малейшей человеческой слабости, ни единой подлинной интонации печали; как у Канта, так и у других философов. По сравнению с музыкой, мистикой и поэзией
философская деятельность отличается более умеренной жизненной силой и сомнительной глубиной и кажется достойным занятием лишь людям робким и вялым. Философия - безличная тревога и прибежище бесплодных идей - является единственной надеждой для тех, кто бежит от развращающего буйства жизни. Почти все философы кончили хорошо: это решающий аргумент против философии. Даже в смерти Сократа нет ничего трагического: это простое недоразумение, конец педагога; и несчастья Ницше - это несчастья поэта и визионера: он искупил свои восторги, а не рассуждения. Невозможно уклониться от существования при помощи объяснений, его можно только выносить, любить или ненавидеть, обожать или бояться, принимая чередование блаженства и ужаса, отражающее сам ритм бытия, его вибрации, его диссонансы, его горькие или радостные исступления.
Кто не оказывался - случайно или закономерно - перед лицом неизбежного поражения, кто не воздевал тогда в мольбе рук, чтобы затем уронить их такими же пустыми, как ответы философии? Словно ее миссия состоит в том, чтобы защищать нас, пока невнимательность судьбы позволяет нам брести, не предаваясь смятению, и покидать нас тотчас же, едва мы оказываемся во власти тревоги. Да и как могло бы быть иначе, когда мы видим, сколь мало страданий человечества перешло в его философию. Философские упражнения неплодотворны; они разве что почетны. Мы всегда безнаказанно становимся философами: это ремесло без судьбы, заполняющее громоздкими мыслями бесцветные и пустые часы, когда нас не пронимает ни Ветхий Завет, ни Бах, ни Шекспир. И разве материализовались эти мысли хотя бы на одной странице, сопоставимой с каким-нибудь восклицанием Иова, с ужасом Макбета или высотой любой кантаты? Вселенную не обсуждают, ее выражают. Философия ее не выражает. Подлинные проблемы начинаются лишь после того, как мы бегло знакомимся с ней или же исчерпываем ее, начинаются после последней главы
огромного тома, где ставится окончательная точка в виде признания собственной
неспособности понять Неведомое, в котором живут все наши мгновения и с которым нам следует бороться, поскольку оно, разумеется, ближе и важнее хлеба насущного. Здесь философ покидает нас: он враг катастроф, он рассудителен, как сам рассудок, и столь же осторожен. И мы остаемся в компании больного чумой старика, в компании знакомого с любым бредом поэта и в компании музыканта, у которого возвышенное переполняет сердце. Мы начинаем жить по-настоящему лишь после философии, на ее руинах, лишь поняв ее ужасную никчемность и то, что обращаться к ней бесполезно, поскольку она не в состоянии нам в чем-либо помочь.
(Великие системы по сути своей не более чем блестящие тавтологии. Какой прок в
знании, что природа сущего состоит в «воле к жизни», в «идее», в фантазии Бога или же в Химии? Обыкновенное умножение слов, тонкие сдвиги смысла. Сущему противны
словесные объятия, а внутренний опыт не открывает нам ничего, кроме исключительного и невыразимого мгновения. Впрочем, само бытие есть всего лишь претензия. Ничто. Вообще, определения дают только от отчаяния. Нужна формула; нужно даже много формул, хотя бы просто для того, чтобы дух и небытие обрели какую-то видимую оболочку, какое-то оправдание. И понятия, и экстазы кончаются ничем. Когда музыка погружает нас в «сокровенные глубины» бытия, мы стремительно всплываем на поверхность - последствия иллюзии рассеиваются, и знание оказывается неэффективным. Вещи, которых мы касаемся и которые постигаем, столь же невероятны, как наши органы чувств и наш разум; мы уверены разве что в нашей словесной вселенной, чрезвычайно удобоуправляемой - и бесполезной. Бытие немо, а дух болтлив. Это и называется знанием. Оригинальность философов сводится к изобретению терминов. Поскольку существует всего три-четыре позиции по отношению к миру - и примерно столько же способов умирания, - то нюансы, разнообразящие и приумножающие их, зависят только от выбора лишенных какого бы то ни было метафизического значения словарных единиц. Мы погружены в бездну плеанастической вселенной, где вопросы и ответы на них стоят друг друга.)

Любая философия должна предложить свой ответ на вопрос о происхождении человека и происхождении добра и зла. Иначе это будет рассусоливание на поверхности, а не в корень.

Вот Бердяев в "О назначении человека" это делает очень смело и логично:

Из Божественного Ничто, из Gottheit, из Ungrund'a рождается Св. Троица, рождается Бог-Творец. Творение мира Богом-Творцом есть уже вторичный акт. С этой точки зрения можно признать, что свобода не сотворена Богом-Творцом, она вкоренена в Ничто, в Ungrund'e, первична и безначальна. Свобода не детерминирована Богом-Творцом, она в том ничто, из которого Бог сотворил мир. Различие между Богом-Творцом и свободой ничто уже вторично - в изначальной тайне, в Божественном Ничто это различие снимается, ибо из Ungrund'a раскрывается Бог, из него же раскрывается и свобода. Но с Бога-Творца снимается ответственность за свободу, породившую зло. Человек есть дитя Божье и дитя свободы - ничто, небытия, меона. Свобода ничто согласилась на Божье творение, небытие свободно согласилось на бытие. Оттуда же произошло отпадение от дела Божьего, возникло зло и мука, и бытие смешалось с небытием. Это есть подлинная трагедия, трагедия не только мира, но и Бога. Бог хочет своего другого и друга, тоскует по нем, ждет от него ответа на свой призыв к божественной жизни, к божественной полноте, к соучастию в Божьем творчестве, побеждающем небытие.

Тогда Бог совершает второй акт, нисходит в ничто, в бездну свободы, переродившейся во зло, являет себя не в силе, а в жертве. Божественная жертва, божественное самораспятие должно победить злую свободу ничто, победить, не насилуя ее, не лишая тварь свободы, а лишь просветляя ее. Только такое понимание божественной мистерии не делает этику атеистической.

Отпадение от Бога предполагает очень большую высоту человека, высоту твари, очень большую ее свободу, большую ее силу. И выходит, что тварь возвышают лишь тогда, когда речь идет о свободе грехопадения и об ответственности за него. Во всех остальных случаях тварь унижают. Самое слово "тварность" приобретает унизительный характер. Тварь ничтожна, бессильна, жалка, беспомощна, она есть ничто и небытие. Как будто Бог, творя мир, хочет унизить тварь, показать ее ничтожество и бессилие. И требует Бог от твари лишь слепой покорности и жестоко карает за непокорность. Понять это можно лишь как выражение человеческой греховности. Но такого рода онтология, такого рода антропология и космология совсем непонятны. Понятие Творца и твари - символы, взятые из нашего мира. Но в нашем мире, когда творец творит какое-нибудь произведение, то оно носит имя этого творца, на нем запечатлена идея этого творца и в него переходит энергия творца. Не может быть и речи о том, что творение великого художника ничтожно, слабо, унижено тем, что оно тварно. Но творец мира есть величайший из художников, и непонятно, почему отрицают за Творцом возможность сотворить что-то высокое и божественное.


Но и сотворенная природа, и несотворенная свобода одинаково тварь не унижают. Унижает ее не свобода, а зло, из свободы вытекающее, но зло это не есть тварность, ибо оно не Богом сотворено. Рабство твари связано с монархическим понятием о Боге, которое свойственно низшим и нехристианским формам богопознания. Монархическая идея Бога есть идея самодержавного властелина. Это есть аспект Бога, предшествующий христианскому откровению. Христианство не есть монотеистическая религия, как магометанство, христианство есть религия тринитарная. Тринитарное же понимание Бога преодолевает всякое рабство и обосновывает свободу и достоинство человека. Атеизм часто бывал лишь антитеизмом, борьбой с отвлеченным монотеизмом и монархизмом. В отношении к христианскому Троичному Богу, Богу любви и жертвы, атеизм теряет всякую силу. Этика не может восстать на него во имя "добра", как восстает против отвлеченно-монотеистического Бога, унижающего тварь, наделяющего ее свободой, за которую потом требующего ее к ответу и жестоко карающего.

Странно, что мысль человеческая, и особенно мысль теологическая, никогда не задумывалась над психологией Бога. Вероятно, размышление над этим считалось неблагочестивым.

Показать скрытый текст

Движение боятся приписать Богу потому, что движение указывает на недостаток, на потребность в том, чего нет, в восполнении. Но также можно сказать, что бездвижность есть недостаток, отсутствие качества динамики бытия, драматизма жизни. Трагизм в жизни Божества есть показатель не несовершенства, а совершенства божественной жизни, божественной мистерии. Христианское откровение открывает Бога в аспекте жертвенной любви, но жертвенная любовь говорит совсем не о самодостаточности божественной жизни, она говорит о потребности выхода в другого. Между тем как невозможно отказаться от того, что Бог христианский есть прежде всего Бог жертвенной любви. Жертва же всегда свидетельствует о трагедии. Драматическое движение и трагизм порождаются полнотой и избытком, а не недостатком. Отрицать трагизм Божественной жизни можно, лишь отступив от Христа, от распятия и креста, от жертвы Сына Божьего.

по поводу чего спор то, если он есть ваще

сдал философию на "5" пару дней назад

HARDMC

По мне так любая философия должна касаться в первую очередь вопросов этики. А все эти происхождения человека- пустословство и бла-бла-бла.

а разве не "Нет ни добра ни зла, такими делают их мысли" (ц Билли Шекспир) и точка?

у Бердяева, конечно, повитиеватей фантасмагория, но всё же.

-Цитата от AirMisha

HARDMC

По мне так любая философия должна касаться в первую очередь вопросов этики. А все эти происхождения человека- пустословство и бла-бла-бла.

какая может быть этика, если ты не знаешь что такое человек?
откуда ее черпать, из задницы наугад?
вопросы человеческого общежития для философии вообще периферийны, т.к. в целом унылы и представляют утилитарный интерес
это дело несколько иных инстанций: политилогии, социологии и проч
не надо короче свой узкоприкладной подход к жизни распространять на сию благородную науку

-Цитата от Бег Снетч

-Цитата от AirMisha

HARDMC

По мне так любая философия должна касаться в первую очередь вопросов этики. А все эти происхождения человека- пустословство и бла-бла-бла.

какая может быть этика, если ты не знаешь что такое человек?
откуда ее черпать, из задницы наугад?
вопросы человеческого общежития для философии вообще периферийны, т.к. в целом унылы и представляют утилитарный интерес
это дело несколько иных инстанций: политилогии, социологии и проч
не надо короче свой узкоприкладной подход к жизни распространять на сию благородную науку

Кто знает, что такое человек?

-Цитата от AirMisha

-Цитата от Бег Снетч

-Цитата от AirMisha

HARDMC

По мне так любая философия должна касаться в первую очередь вопросов этики. А все эти происхождения человека- пустословство и бла-бла-бла.

какая может быть этика, если ты не знаешь что такое человек?
откуда ее черпать, из задницы наугад?
вопросы человеческого общежития для философии вообще периферийны, т.к. в целом унылы и представляют утилитарный интерес
это дело несколько иных инстанций: политилогии, социологии и проч
не надо короче свой узкоприкладной подход к жизни распространять на сию благородную науку

Кто знает, что такое человек?

что значит знать? можно ли вообще знать точно?
и кто знает, что человек должен делать?
почему он должен это делать?
чтоб всем клево жилось?
а если клевость экзистенциально бессмысленна?
откуда вознкиает идея клевости? хороша ли она?
как она появилась в голове человека?
быть может это химера, от которой должно избавиться?

Я так и предполагал, что на простейший вопрос обрушится шквал хуеты с риторическо- софистским уклоном.

Мы в разных измерениях, как те исповедующие разные системы вер.
Желаю попутного ветра в решении вопроса, что же есть такое человек.

кстати, никакая ни хуета. без тени риторики и софизма.

твое измерение просто к философии не относится
это такой бытовой вопросец "научите меня жить" и ничего больше

у шопенгауэра есть такой трактат "об основе морали"
там критика как и в общем любимых тобой поучений, так и кантовского императива, вооружившегося чужеродным философии методом
не знаю, может хоть он немного собьет твой странный пиетет к этике

Сраться на тему философии- это вообще не по философски. Поэтому не будем пожалуй страдать хуевертью. У всех разный вектор в постановлении себе самому и философии в частности вопросов.

-Цитата от AirMisha

-Цитата от Бег Снетч

-Цитата от AirMisha

HARDMC

По мне так любая философия должна касаться в первую очередь вопросов этики. А все эти происхождения человека- пустословство и бла-бла-бла.

какая может быть этика, если ты не знаешь что такое человек?
откуда ее черпать, из задницы наугад?
вопросы человеческого общежития для философии вообще периферийны, т.к. в целом унылы и представляют утилитарный интерес
это дело несколько иных инстанций: политилогии, социологии и проч
не надо короче свой узкоприкладной подход к жизни распространять на сию благородную науку

Кто знает, что такое человек?

а философия для чего?

если ты ставишь таким образом вопрос, что это знание человеку никогда не будет доступно, зачем ты все эти книжки покупаешь тогда? поиграться в философа?

без человека нет этики, поэтому первый ее вопрос должен быть: откуда и для чего появился человек и откуда взялось различение добра и зла, а что такое добро и зло в нашем мире - это уже вторичный вопрос.

Да, я понторез.

Заметь какие именно книжки я покупаю и какое у них содержание. Если в них и есть вопросы о том, что же есть такое человек- то совершенно в мизерном количестве, в остальном же у них иная направленность.

Опять таки, вторичность и первичность вопросов- это все уже индивидуально. Твои первичные вопросы лично для меня вторичны.