| Пражская весна
Сообщения: 7,283
Регистрация: 12.04.2005 Откуда: Футурама | 
4 марта 2007, 19:57
| | |
#1 (ПС)
| Флэшмоб - Сказка. Обилие текста тут конечно. Я думаю, знакомые из аськи выдержат до конца. Остальные как хотят, но советую. Коментируем плиз, очень важно услышать мнение. всех чмак. До инета блять добрался))))
Сказка.
Наверное, я должен был начать так: «в тридевятом царстве, в тридесятом государстве…», или так: «Давным-давно, в далекой – далекой галактике…»,
но как быть, если сказки происходят в соседних дворах, покрытых февральским снегом?
Если чудеса творятся в соседнем подъезде, а кажется, что где-то в далекой-далекой галактике…
Звали её Маша, и не важно, сколько лет ей было отроду. И был у неё друг Андрей, и верный конь Тиша. Тиша был влюблен в неё, и мечтал о том, чтобы Маша тоже превратилась в лошадь. Каждый вечер, приходя домой, в пропахшую сеном конюшню, он тщетно искал на карте Изумрудный город, чтобы попросить у волшебника исполнить своё желание. Тиша был готов на все, победить злого Урфина Джуса, и поджечь его здоровых деревянных солдат, выращенных в секретных лабораториях КГБ, или в спецшколе телохранителей… Он был готов на все…Но в этой розовой картине иллюзий не хватало одного маленького штришка… Королевства с изумрудным городом…
Выпуская соль из глаз, он обреченно водил пальцами по карте мира, натыкаясь лишь на горячие точки…
«неужто волшебство закончилось?» - спрашивал он у своей матери, старой лошади.
«Знаешь, сынок, а его никогда и не было…Это всё люди напридумывали, чтобы не было так скучно»
И Тиша верил… Его мать знала в жизни толк. Она была старой мудрой лошадью, но была ЛОШАДЬЮ! И поэтому она, как в той песне, вынуждена была лишь перевозить кокаин с того на этот берег… А люди на том берегу жизни, облаченные во Фраки, и нарядные платья из золота, вдыхали дозу радости, чтоб оказаться в Изумрудном городе…Встретить там старого Гудвина, С большими добрыми глазами, отливающими изумрудным цветом, и попросить то, что им нужно…
Но Гудвин, только по-доброму улыбался, и ласково-поучительно, как-будто своим маленьким детям, говорил: «А знаете…Ведь это всё иллюзия…»
В зеркалах нет жизни…Там только лишь наше отражение, умирающее, стоит нам отвернуться.
Но старая лошадь, мать Тишы, только лишь догадывалась до того, что происходит за розовым туманом на том берегу, она получала свои деньги за доставку новой порции волшебства, и уходя домой все также верила, что чудес не бывает, и это все люди придумали, чтобы не было так скуч…
Но Тиша верил. Верил…Или быть может просто мечтал…
Мать говорила ему, что главное – это не быть из дерева, как те солдаты Урфина Джуса, что лучше быть конем, но четырех лапах, но с щепоткой собственных мозгов, чем отдаленно похожем на человека куском дерева…
А Маша не думала об этом… Она знала, что есть другой берег жизни, и даже знала, где он находиться. Чуть пройти по северной улице, и повернуть на запад. И вот он…
В лучах заходящего солнца, крыши дворцов сияют золотом, темно-зеленым ели становятся бравыми стражниками, а воды бассейна танцуют вальсы с закатом… Фонари очерчивают призрачным светом круги ровных газонов, на веранду, обитую деревом, выходят красавицы в декольте и с вином в руке… а на стоянку бесшумно подъезжают кареты с маленькими королями этого огромного мира горячих точек, где не хватает того, что нужно каждому…
Маленького изумрудного города…
А Маша пудрила нос, подкрашивала голубые глаза, и тратила последние деньги, на красивые платья, чтобы понравиться Урфину Джусу, этому стражу врат рая, тому, у кого храниться ключ от изумрудного города…Этому высокому красавцу, с тусклыми карими и глазами, и накаченными руками…Он был такой милый, и так ласков с ней. А главное, он жил в Изумрудном городе…
Ведь Маша знала, где находиться этот чертов городок…
Надо чуть пройти по северной улице, и повернуть на запад…
Родители Маши не были королями, но принадлежали к лордам, и приближенным ко двору, что позволяло им быть весьма не бедными людьми, и даже содержать свою конюшню, к которой и принадлежал Тиша. Они были людьми счастливыми и беззаботными. У них было все, что надо – красавица дочка, золото, конюшня (ведь первый признак того, что ты что-то из себя представляешь, это когда можно командовать кем-то).
И так, Маша встречалась с Урфином Джусом, и он водил её по кафе и ресторанам. Она, округлив глаза, слушала стук серебряных вилок об тарелки, смотрела на то, как под сладкие звуки скрипки, в бассейне плещутся золотые рыбки, вдыхала аромат роз, и что-то рассказывала своему любимому Урфину. Боже мой, в какие же отличные места он водил её, какой же он все-таки отличный…
Но Урфин не слушал её рассказов, он смотрел на то, как на вдохах поднимается её упругая грудь, на то, как мило моргают её широкие глаза, он наблюдал в них переливы волн… Эту умиротворенность морской глади, разбивающейся о берег он наблюдал, когда первый раз вдохнул этот снег… А когда он очнулся на диване клуба, среди толпы кентавров, лошадей, так и не ставших до конца людьми, пульсирующих в ритмах техно, когда услышал трель мобильного, и по ушам ударили басы, когда лазеры светомузыки начали плавить глаза, и когда в мозгу разорвалась бомба не решенных проблем, он вдруг явно захотел обратно…
Туда, где он стоит один, облокотившись на маяк, и где ветер украдкой ласкает его волосы, а в сердце залезает спокойствие… где ноздри чувствуют соль на ветру, а не этот едкий снег… Он хочет обратно на это море…
Ноздри сами потянулись пылесосить зеркальный стол, а руки пытались разбить собственное немощное отражение… Но на пути искателя покоя лежали только микроскопические барханы пыли…
«А знаешь, ведь это все иллюзия…» - сказали бы добрые глаза Гудвина, если бы он действительно существовал…
«Маш, давай уедем…в Италию…»
«Ой, не знаю, наверное, это было бы замечательно, а Италия – это где? Там же тепло да? И море есть?»
«Да, там волны окрашены в цвет твоих глаз, и они медленно накатывают на золотой песок, раскаленный крупным солнечным диском. Там в воздухе парят ароматы цветов и моря. Знаешь, этот запах никак не передашь. И какой-нибудь местный Петручо, будет отчаянно махать руками зазывая нас отведать бокал искрящегося красного вина пятилетней выдержки именно у него в ресторанчике, под тенью старого дуба…»
«Урфин, ну конечно поехали…Мы будем только вдвоем…»
А Тиша стоял на улице в компании деревянных солдат Урфина Джуса, и впускал в легкие колкий дым.
Лошадь убивает не капля никотина – а невозможность стать человеком…
Тиша сочинял стихи, и пел их на своем лошадином языке… А все вокруг думали, что он просто мелодично ржал…Он сочинял их Маше, про грустную безответную любовь, он воспевал её светлые локоны, её глаза, губы, руки…
Но никто его не понимал… Ведь он изъяснялся ни так, как все…
Вечерами, он любил читать их самой Маше, и она говорила, что стихи великолепны, хотя тоже ни черта в них не понимала…она просто хотела сказать что-нибудь приятное своему верному коню.
А он любил её, и мечтал о Изумрудном городе, и добром Гудвине, исполняющим одно его желание…
Он мечтал об этом даже тогда, когда Маша показала ему 2 билета до Италии. Рейс 42-13… Она была такая счастливая, и ездила на своем верном коне по магазинам, покупать купальники, и прочие вещи для моря… Она говорила, что любит Урфина, и наверное выйдет за него, после этой поездки…
Но все было как в пьяном тумане… её счастливые глаза, широкая улыбка, ценники на бикини, билеты, рейс, 42-13, упряжка, дорога, её дом, какие-то слова на прощание…
Утром хрустальный мир умер…
Стакан жизни опустел, и разбился об пол…
Тиша слышал, что дорогу в изумрудный город может указать тот снег, что развозит его мать…
Он знал, где достать свою порцию…
Так…
Тик.
Так.
Тик.
Так.
Время шло все быстрее и быстрее, стол был полностью очищен, все таблетки также были подъедены…
Добро пожаловать в Изумрудный город…
Светофоры прыгали с красного на зеленый, постовые поднимали жезлы вверх, останавливая перекрестки. Скорая неслась, пересекая сплошные. Врачи давали разряды. В больнице уже ждала свободная операционная…
В дверь позвонили…
Это был Тиша.
Я не похож на старика Гудвина, у меня не добрые глаза, и они не отливают алмазным цветом. Но я тоже улыбнулся, и ласково, по отечески сказал:
«А знаешь… ведь это все иллюзия… и я всё это придумал…»
«Но как? Почему? Зачем?»
«Просто мне было скучно…»
Но я ведь сочиняю сказку, и должен закончить её также, как обычно заканчиваются сказки… Или ты всё еще веришь, что чудес не бывает в соседних дворах и в грязи наших подъездов?
Маша и Урфин… Они жили долго и наверно счастливо (Маша уютно чувствовала себя в дорогих ресторанах, и среди витрин Изумрудного города, а Урфин видел в её глазах то море, которое он так и не нашел в Италии), пока они не умерли в один день…
Эта любовь похожа на море…
Детская радость, с привкусом соли… |
