Начало.

Не слушай голос мой, не слушай…
Не надо, Боже, понимать слова.
Вся правда, там, в душе, послушай:
«Люблю? Любил! Любовь права.
Права во всем, без исключений,
Во всех погрешностях судьбы.
Немытый зрак, твоих мучений.
Тут я виновен или ты?
Не знаю, черт возьми, не знаю.
Да и теперь, не все ль ровно?
Когда нет сил. Я забываю,
Что есть, что было, что прошло»

Брелок подаренный тобою,
Открытки с красками внутри.
Что-то чудесное со мною,
Ты сотворила – посмотри!
А я? Ну… Боже! Только… пусто.
Я ничего не смог, понять.
Стихом расписанное чувство,
Мне даже, на него плевать.

Когда оно смерено дышит,
В объятьях суточной луны.
И что с того, что кто-то пишет?
Намотанной на звук струны.

Стремились – ждали – получили?
Ну и о чем теперь мечтать?
Не знаю, может быть любили,
А может, захотелось разорвать:
На сотню плюшевых Илюшек,
На двести плюшевых Танюш.
Всех кукол, среди всех игрушек,
Игрушки с ярлычками - «плюш».

Бессмысленно терпеть и верить,
Что жизнь подкинет еще шанс.
Я рад бы был, да, бросьте, мерить:
Неделя, месяц, год, альянс?
Скорее: ссоры, ругань, слезы,
Глухой щелчок дверного дна.
Дыханье, ток последней дозы
И тихий стон. Фонарь окна.

Последний кадр киноленты,
Наверное, последний вздох.
И контур от блестящей ленты
И память в вечность, этих строф.



Ну и? Какой-то туман в голове. Зачем? Даже не знаю, зачем я сейчас этим занимаюсь. Кому нужны эти посредственные мысли? Штампы, клише, шаблоны… кругом одно и тоже. Тьфу… Мог бы с легкостью открыть файл для прозы и записать туда пару, тройку своих невразумительных размышлений. Но зачем-то, занялся опорожнением файла со стихами! Все это настолько пошло, что даже тошнит. Только жаль, что, то и другое, никому не нужно. Наверно хотел, чтобы ты прочла что-то, что-то увидела, узрела. Боже, да о чем это я вообще? Я даже понятия не имею, где ты и что с тобой происходит. Письма без адресата? Бессрочный ответ или просто мысль о том, что кто-то знает, что ты ничтожество? Бред. Согласен. Стихи, стихами, а ради чего? Кто-то писал, потому что хотелось писать, а я? Я – писал, потому что писалось, писал для тебя, тебе, ну может быть иногда для нас. Кто-то назвал все это великолепием, вершиной искусства и предпочел услаждать слух, льющимися из гортани завуалированными, зарифмованными пошлостями. Разве все это приятно? Приятно, потому что я старался? Потому что это тяжело, вот так вот писать? Приятно, скажи? Я знаю, ты скажешь, да. Но… стоило сразу признать, что в этой области разума я дилетант. А я кичился всеми этими глупостями, думал, что я чуть ли не Бог, пишущий аллегории на свой лад, даря людям какой-то божественный аромат, сон, сказку в которой можно было бы остаться на вечно, будь она, хоть на йоту реальна. Плевать. Я жил и живу, как умею… не о чем жалеть, если во всем виноват ты сам. Знаешь, а я до сих пор, частенько вспоминаю, нашу с тобой жизнь, жизнь, жизнь – трагедию. Но мне все равно. Я бы испытывал это еще и еще, ради каких-нибудь несчастных минут в блаженном затишье, в затишье перед скандальной бурей, бурей эмоций, криков… только ради того, чтобы касаться тебя, чтобы видеть тебя и умирать от мысли, что я уже вкусил тот запретный плод, тот ликер, тот шоколад, которым люди захлебываясь, нередко даже не осознают, что все уже давно кончено. Когда-то, в один из жарких, летних дней… (Боже и почему эти дни всегда жаркие и летние?) умиротворенный, поглощенный собственным ощущением – я думал. Казалось, что вот-вот, что-то гениальное созреет в моей голове, что-то настолько могущественное, что мир вокруг меня станет, чуть красивее, чище, добрее. Что вся алхимическая братия, со всеми своими Великими Деями, философскими камнями и прочей совковой белибердой, не составит для меня и малейшей конкуренции. Но, увы. Возможно я и дошел, до чего-то своим собственным умом, невзирая на все лживые и без компромиссные заявление, что любви в наше время нет, что в принципе дает мне не плохие шансы. Я все же сильно сомневаюсь, что это (моё) утверждение истинно верное и придуманное только мной. Казалось, что любовь это не то, чем кормят нас книги, изящно прорисовывая все мелочи этого, чуть ли не всепрощающего чувства. Не то, чем мы ее всегда представляли. Все ужасно банально и просто. Любовь – наркотик и по своей сути совсем не безвредный. Любовь – это лакомство, этакая конфетка с пьянящей начинкой. Любовь, стоящая на витрине – продается, купленная любовь теряется и находится кем-то вновь. Любовь дарится, а дареному коню в зубы не смотрят. Желание человека постигать всегда новые высоты, бесконечно. Тысячи неимоверных параллелей от библии до 2005 года. Туда и обратно. Любить может, только тот, кто не стремится познать чего-то большего, не пытается взлететь, когда рожден, лишь ползать. «Невкуситель плода» - лишь хранит любовь. Не вкушая ее, ты не познаешь ее. Нет более вязкого желание, чем узнать, что таится за дверью всех сомнений и только тот оставит дверь в покое, кто глуп и наплевал на все, глупцом себя оставив. Видимо, потому все и не может идти своим чередом, лодка не может плыть по течению, ведь река кончается и все, что ты помнил, разбивается об берег твоих мечтаний. Река впадает в море, океан? Но, нет спасения, увы. Тут шторм 9 баллов и никогда не штиль, как спичечный коробок перевернет твой корабль, и что-то медленно утащит его на дно. Я вспоминал… вспоминал – смех, слезы; теплые и грубые слова; снег, дождь. Вот мы в Петербурге – холодно, а я рад. Наверно сейчас рад, больше, чем был тогда. Твои родственники и кажется, я им понравился. Я несколько пьян, а у тебя порозовели щеки. Мой постоянно заложенный нос, твоя нежная бархатная кожа. Ну и кто бы мне сейчас ответил, на что мы все это променяли? На фантики от конфет? На новые конфеты? Вкус никогда не будет вечен. Все проходит. Жидкость обжигает все естество, струйками стекая в нутро твоей любви, хранится там не долго, а затем исчезает. И ты! Ты должен всегда помнить этот вкус, этот запах – это и есть любовь. Любовь не дар божий, не его подношение. Любовь телесна, любовь это ты и я. Надо любить любовь, а не жить с любовью, просто понимая, что она где-то рядом.
Так мне казалось. А может и, кажется до сих пор. Я ни о чем не жалею, мне нечего исправлять, мне больше некого ждать. Пускай я знаю, что лотерея еще подкинет мне возможность, еще подарит один шанс. Но я уже никогда не смогу забыть, ту дерзкую девчонку, что жила со мной по соседству, которую я любил, как мог любить, влюбляясь, каждый день снова. Никогда уже не смогу забыть это время. Может быть, оглянувшись назад, я пойму, что все это пустое и молча, про себя мне станет смешно – но я никогда не забуду эти дни. Мне нравится писать, чтобы ты читала, читала меня, мои мысли. Нравится, хоть мы уже и разные люди и порой мне кажется, что я тебя совсем не знаю. Мне стыдно и не уютно. Но я рад слышать твой голос, рад поговорить с тобой всегда. Жаль, что ты не часто звонишь. У тебя новая Любовь? Да, я знаю, что любовь. Быть может другая, не такая странная и тяжелая, но любовь. Не такая выдуманная и пестрая, но любовь. Ведь каждый в праве, придумывать и создавать ее такой, какой захочет. И от этого никуда не убежишь. Прости.

Все смыто с рук и смыто с глаз,
И веки вроде полегчали.
Но что-то льется в унитаз
Не от любви, а от печали.

(Как бы не хотелось плакать, шутка, над этим стихом я смеялся – долго. Сам от себя не ожидал столь гламурной рифмы.)

Выражаю особую благодарность собственной поэтической и прозаической мысли, за столь авантюрную и возбуждающую мысль. Спасибо родителям – Маме, Папе. Спасибо Брату и Спасибо Богу. Хочу пожелать всем успехов, полного катарсиса и избегать катаклизмов. Аминь. Хочу подписаться под рукописью, дописать еще пару строчек и отправить запись с почтовым голубем к девушке по имени – Таня. Жирным шрифтом в конце листа, черкануть - с любовью. Post Scriptum увековечить еще несколько мягких эпитетов в адрес все той же прекрасной особы. Осознать, что все сделано и больше уже ничего от тебя не требуется, лишь надежда и жизнь на собственной никому не понятной волне. Как обычно ниже, словно эпитафией выгравировать – Ваш покорный слуга. Есть и буду. П. И. С. Хапнуть со стола 50 грамм «абрикосовой», взять вещи, умыть лицо и пойти прочь, в совершенно неизвестном направлении.

На повторе, уже который, час играет все одна и та же композиция. Угадаешь какая? Попробуй. Уже 19.40, а я все никак не могу оторваться, чтобы пойти на засаленные моими и не только моими руками снаряды. Хочется, каждый раз добавлять и добавлять… писать и писать. Ведь это будешь читать ты, во всяком случае, я надеюсь на это.

Последние в этом опусе строчки. Кхм… собственно это даже и опусом то назвать нельзя, так… просто какое-то гиперболическое изменение ума вследствие многозначительного употребления им барбитуровых кислот. Тьфу,… опять загнался, якобы показал, что способен высасывать из крохотного умишка - коим наделен автор этих, быть может, не совсем понятных утверждений - все имеющиеся соки. Хотел под конец написать, что-нибудь милое и забавное, что-нибудь в стиле французского юмора – эпохи мушкетов и мушкетеров, в стиле ренессанса или быть может барокко, и рококо, что-нибудь изящное, отдающее лучезарной улыбкой, грациозно заполняющей все пространство вокруг тебя.
Ха-ха, сказал бы кто-нибудь из-за спины, вдруг увидев, чем я тут так упорно занят. Какие к черту французы, когда на дворе уже 21 век и люди уже не помнят ничего из того, что с ними когда-либо случалось? Одними из самых популярных (ох, как не люблю я это слово – актуальных) тем в наше время являются – секс, наркотики, евреи (быть может, это чуть меньше, чем сплетни о похождениях какого-нибудь новомодного Дон Жуана или мысли о том, как легким путем раздобыть пиратских дублонов захороненных на очередном необитаемом острове, но, тем не менее) и еще до кучи всякой беллетристики. Смешно только одно, что я, размышляя над всем этим зловонным миром, возомнившим себя утопией, ушел не дальше, чем те любители клубного брожения сквозь световые аркады, сквозь синтетические призмы, в которых как им кажется, они способны ощущать присутствие рая. Есть правда надежда, но только до тех пор, пока меня не поразит какая-нибудь проклятая абулия, своим, что не наесть полным отрешением от жизни. В этом случае надо сказать, мне не поможет уже ничего, ни методы от обратного, ни присутствие миниатюрной любви, ни ее производные, короче говоря – полный абзац, по утверждению одного американского кино-героя.

Быть может, жизнь спасет другая жизнь? Но я мало об этом задумываюсь. В конце концов, неизвестно, уготовано мне быть первым или последним в этой очереди за собственным счастьем. Ладно, в довершении тут прилеплен кусочек, моей мимолетной выдумки, как-то сформировавшейся в верлибр – наслаждайся.

Тебя любил.
Неважно как сейчас.
Тебя любил.
Но вынужден проститься.
С любовью, может быть,
а может в этот час,
я захочу опять в тебя влюбиться.

Кто знает. Но страх, частичка меня, ибо я не всесилен и вижу, только своими глазами. Помни только, что для тебя всегда найдется место, чуть ниже, где-то внутри сердца. Память это вечное – с чем мы живем, с чем будем жить и с чем умрем. И это самое главное. Аминь.

Не люблю я эти прерывания на середине страницы.

Дурость. Больше дополнять не буду. Хватит с тебя. А то головка распухнет. Хи-хи.
Л.Ц.Н. И роспись где-то тут. Чмок.
Хотя так не пойдет, надо всегда заканчивать собственные произведения на какой-нибудь лирической ноте, написать что-то вроде – я тебя люблю, амур, никогда не забуду. Но все это до коликов смешно. Правда, я не отрицаю, что все это может быть правдой, но иногда стоит мыслить как-то продуктивно и более широко. На самом деле я очень часто думаю о том, что могло бы быть, останься мы на шаг ближе друг к другу, хоть на пинту, будь дорожка вымочена кровавыми пятнами. Сознание постоянно отбрасывает куда-то за пределы реальности, и уже не можешь отделять одно от другого. Сегодня тебе кажется, что вы чуть ли не одно целое и тот райский уголок, который вы смастерили, будучи двумя мастеровитыми пчелками, ждет вашего скорого возвращения. Или наоборот, кажется, что тебя и вовсе никогда не было или была, но не было рядом. Так что… можешь даже и не читать всего этого. Это мое сугубо личное мнение и возможно даже не объективное. Писать я больше не в силах – пишу уже 4-ый день к ряду. Пора кончать. Уф… звони, приезжай и т.д. Смотри только поосторожней со временем, ибо ignore не самое приятное, что можно ощутить на собственной шкуре. Мы живем по принципу – я тебе, ты мне – и можешь расценивать это как угрозу Усе… Целую в пятку и в коленку. Ухаха… ББ.
А я понятия не имею, где находится искренность моих слов. Где находишься ты, когда эта искренность холит тебя своею лучистой негой. Где нахожусь я, когда искренность уже твоих слов заставляет меня выть от счастья, что где-то рядом я увидел - свет. К чему эта ширма, за которой я якобы оставляю потаенные двери и смыслы, в которых ты никак не можешь разобраться? К чему все эти вихри сумбура, иероглифы мысли, какофония звуков - когда тебе слышится каждое слово, написанное на этом листе, каждая мелочь, эхом раздается в твоем сознание и потом – все, баста, нет больше эмоций, строчки где-то в пыли хранят остатки воспоминаний, где-то в маленькой шкатулке на верхней полке, где-то в глубине твоей идеальной памяти. Письмо – это повторная процедура. А я даже не уверен, что тебе необходим этот дрейф сложносочиненных предложений, ведь я даже и не успел спросить, хочешь ли ты читать меня снова. Я опять гоняюсь за вымышленным зайцем, и я догнал бы его, быть может, будь я хоть чуточку проворней, будь дорога менее перегружена тупыми ямами. Сестренка моя, моя маленькая Моська, Мопс, которого нельзя не любить, Т – огромным величием подпирает небо. Блеск твоих глаз – как двух огромных резервуаров, в которых утопают судна. Твои как шелк, приснившееся мне волосы, твое лицо - румяной играет на фоне небесных качелей, сливаясь с закатом, с дымкой и остатками голубого блика. Люблю. Не смог бы и в тысячный раз скрыть от себя этого. Люблю. Помню парк, аттракционы - словно жизнь, вращаются вокруг тебя и ты не можешь справиться с ней, с этой проклятой жизнью и тебя тошнит и ты боишься, боишься до чертиков. Рядом брат, еще один, но это не панацея. Визг, паника, затем меланхолия и отрешения от всего на свете, эйфория от чего-то, чего никогда и не было, просто радость, что все уже закончилось. А я смотрю на тебя, так не навязчиво, робко, и словно плачу, не глазами, а сердцем, словно рыдаю, но улыбаюсь, хоть ты уже и перестала меня замечать За окном теперь ветер, нет больше солнца, лишь сырость, озноб и смерть. Еще 9 месяцев не погоды, еще целых 9 месяцев ты будешь замерзать под холодным декабрьским снегом, ах, как же все это не справедливо. Я хотел тебе написать что-то, но забыл, как и забыла ты… свои сплетни, которые ты ненавидишь свою работу, которую ненавижу я

Прости, просящего на плахе,
И больше ничего. Забудь.
Он за тебя в одной рубахе,
Готов был мир перевернуть.

Прости, прошу, прости, попробуй. Смотришь или читаешь, тут не важно. Ты видишь это? Не даром Пелевин назвал наше поколение буквой П. – тут все. Перец, пилотка – разве не смешно? Пускай пошло, но все тут. Пепси и Пиво – кто, что любит. Порно, покер, помада. Почки, печень, побои. Пейсы и Поц. Пуля и Паника. Палево и Погоня. Похоть, признание, правда. Итак, до бесконечности. Лишь только – Прощение и Правда – тревожат мой ум так, что я сделал бы их нарицательными будь на то моя воля. Но все это проносится мимо в нашем угрюмом и сером мире. Ложь и Лицемерие – теперь правят баллом, коронуют наследников, убирают императоров и проклинают Бога. Жаль, конечно, но факт, есть факт. Честно говоря, я уже даже и писать-то толком не могу. Слабость ума видать. Порой хочется скатиться до обыкновенной банальности, до неких стандартов или стереотипов, если ты мне позволишь так выразиться. В тысячный или уже миллионный раз признаться тебе в любви Дурак! Ну и что? Ведь я никак не могу избавиться от того чувства, что ты – великолепна. Если без греха, то можешь швырнуть в меня свой камень. Понимаю, что, возможно, я похож на слабохарактерного, зеленого юношу, на Кая, вдруг влюбившегося в Герду без памяти. Да, мне честно признаться – плевать, как все это выглядит со стороны. Пусть упрекают, людям все равно интересно со мной общаться, а я не больше и не меньше – я такой, какой есть. Это обаяние, что ли или шарм какой-то? А, в баню. Мне нет до этого дела, я просто стараюсь не обмануть надежды людей, я расстраиваю их тщетные иллюзии и показываю им мир наизнанку. Пусть это сказано пафасно, вычурно или еще как-то там, но я все равно, никогда, не возьму на себя роль прорицателя, да и кто бы мне ее доверил. Смех, да и только
Я так долго не видел, твоего уставшего лица – раньше все время боялся, теперь стало полегче, но тебя не люблю такой – мрачной, холодной – никакой. Написать бы весточку, коротеньких три словечка, снять их с рубинового, плачущего сердца и отдать тебе. Чтобы чей-то, кого ты любишь, чей-то успокаивающий голос шептал тебе на ушко, тихие, тихие сонеты, убаюкивающим тембром пел капеллы или что-то в этом духе теплыми, прозаическими руками уносил тебя в ароматный сон, в негу – спокойствия и блаженства. Везет кому-то. У меня прям все на ура, когда тебя вижу, если только ты сама не расстроишь, не ляпнешь, что-нибудь от чего у меня голова идет кругом и сердечко, того и гляди лопнет. Это я переживать начинаю: - Как же так? Ну, как? Боже, Боже, Боже! – а потом уже, словно пыльным мешком огрели, либо не помнишь, что с тобой творилось, либо помнишь, но только сказать ничего не можешь. Вот такая вот ты бываешь – бяка. Ну разве не смешно? Я гляжу, куда-то в сторону, сразу молчок, и все нормально: Я обиделся? / Да, ты / Нет, ничего подобного / Не ври / Я тебе говорю, все нормально / Уверен? / Я сейчас, ни в чем не уверен. / Значит обиделся / Ну и пускай.
А ты себя помнишь? Умора. Надо в конкурс – «Слабо» - отправлять. Смотри: Ты обиделась? / Нет, я просто злюсь / Ну, Мось, не обижайся / Я же сказала, что не обиделась. Обида и злость – это две разные вещи / Ну, блин, ну, не злись / Я что, по-твоему должна взять и просто перестать злиться, по одному щелчку, твоих пальцев? / Ну, блин, Мось, ну прости, я не хотел / А что мне твое не хотел? Надо было раньше думать / Ну, я тебя очень прошу, не злись / Ладно, пошли домой / Ты не злишься? / Нет / Честно? / Да / Дай поцелую. Просто, дико на ха-ха разбирает. Разве все это бытовуха? Все так надоедливо? Черт, возьми – это радости жизни – глупых, маленьких, чьих-то неуклюжих детей. Меня кстати, теперь начало корежить от стихов, раньше от прозы корежило, а теперь вот от стихов, боюсь писать и все тут, просто - н-е м-о-г-у, хотя стараюсь. Вот:

Возьми мои последние стихи,
И с ними рядом, авторское тело.
Сквозь строк, читай: - Мои грехи,
Тебе оставлены, на дело.

После моей смерти прочтешь. Завещаю тебе все свое состояние – пол царства и коня в придачу, иначе говоря – пол квартиры и машину. И почему только скуку, не назвали сукой? Ей, Богу, она же стерва самая настоящая. Всю жизнь, только и делает, что исподтишка. Хотя ладно, ее ругать не буду, она может и не во время, но всегда кстати. О, как. Сначала думаешь и почему я только скучаю, брысь, брысь, чур от меня. А потом нарадоваться на можешь, увидал предмет своего обожание и каюк тебе, как воробей, всегда готов бежать на новенького, ведь энергия-то прет и прет – радости, короче говоря – полные штаны.
Ну ладно. Пора бы и честь знать. А некоторые, раскидываясь, столь популярной фразой, даже и смысла ее порой не знают. Блевать от таких тянет. Ой, не при даме же. Sorry. В общем, это я решил подвести итог, своего слабоумия. Напоследок, лишь хочу представить тебя обнаженной. Мухаха… шучу, конечно, шучу. Только я попытаюсь, сразу блокируют. Нет, напоследок, хотел вспомнить твое зыбучие как сахарские пустыни лицо, но только в тот момент, когда ты произносишь, эти сокровенные и дорогие моему сердцу слова: - Спасибо, за приятный вечер. – Тупость, блин. Нет, серьезно, ты их всегда настолько обворожительно произносишь, что трудно понять, говоришь ты правду или лукавишь. Хи-хи. На самом деле, я вообще не о том. Просто, написал все это, чтобы ты не скучала, помнила, что это только для тебя и еще много-много всего: смеха, слез, радости и печали.


Конец.

Я понимаю, что многие это не осилят, а некоторые даже и читать не будут, при виде столь громоздкой писанины, но глупо было бы... выкладывать это кусками.

столько хреноты ты написал=))

еще больше не мог.....не ..........влом читать..........


а насчет стихов, банально все
рифма и содержание на 2

А похую

и мне похую..............на твою хуйню