Тяжёлая, угнетённая работа. И наиболее экспериментальная, касаемо творчества Blur'овцев. Словно замшелый вокал, подавленный кучей компрессоров и прочими эффектами, разъедамый собственным отчаяньем. Как я понимаю, это были одни из самых тяжёлых времен для Албарна, о чём неоднократно можно понять прослушивая и музыкальную изнанку со стихами. Цикличные ритмы Trimm Trabb и Caramel, основанные на минималистичных звуках-вьюнцах, циркулирующие и оседающие в голове, напару с незатейливым ритмом, переходящие позже в уже более утяжелённый «нойзовыми припадками» апогей несовершенного конца. Я прекрасно понимаю, что моя, с вашего позволения, рецензия напыщена графоманией и иже с ними, но это, действительно, поражающая и будоражащая запись, а вокал, казалось бы, не прекращается ни на секунду на протяжение альбома, мы словно в ревербрационной камере, ибо даже погасая слышим отдалённые эхо и какие-то слова, разговоры, вечные толки. До наступившего в моей жизни (т.е., сейчас) тяжёлого периода, я, акромя хитовых песенок, толком и не мог раскусить всю прелесть альбома. Это было слишком сыровато для меня, альбом казался, начиная с обложки, одной большой консервной банкой со всей ей присущей металличностью. Сейчас я ощущаю, что в альбом было вложено, действительно, много. Чувствуется, что хотелось сказать намного больше, чем влезало слов в ритмостроку. Это, определенно, финишная прямая к XX веку, о чём много раз упоминал Албарн в своих ранних песнях, о том, что "Modern life is rubbish", близится, т.н., "End of A Century", и будет всё намного прекрасней "For Tomorrow". Но тут мы слышим совершенно другое исподхлыстье души, горестное и вопящее, слышим последние, словно, из-под донные напевы затонувшего бритпопа. No Distance Left to Run.

P.S., поскольку я рождён в пятницу 13-ого и иду по жизни с числом 13 во главе всех сиволизмов - наверняка, не зря я всё-таки обязан был раскусить этот альбом.

Минуя уже за двадцатилетье от выпуска столь, казалось бы, компромиссного и лелеющего альбома, во главе которого и шугейзовый припад, и романтичная холера, раскрытая позже Mercury Rev, и иже поздне-инде-бэндами с ними; он не устаёт занимать особое место в среде альтернативной музыки, и считаться достаточно почтенной классикой, так называемого, «слоукора». (Далеко не ушедшего, в топи погибшего) Взрощенный Вельветовскими рифами, Wareham будто продолжает тянуть те темы, что поднимал и старик Лу, размышляя, о том, что "он хочет делать с этими противными, милыми и странными вещами, окружающими его?" В ответ лишь болезненный хлюп, что он отправился за кокаином. На лад конца 80-х можно было бы, думаю, расценить это как ошмёток «ЛуРидовства» "Cocaine, it's my wife 'n it's my life" :-)
На самом деле, это крайне достойная работа, залёгшая где-то в области моего мозга, причём местами очень скурпулёзно. А ибо нечего удивляться, поскольку настал сезон дождей, грязи и выцвевшего солнца. Пора приниматься за такую томную и унылую музыку, где вокал отстранён в дримпоповой гуще и напоминает, подмечено критиками, больше огромную человеческую слабость. (Weakness!)

Самый highlight альбома, как по мне: Decomposing Trees. Всё на местах: и пальцы ходят, и саксофоновый парт вшит деликатно! В огне и гонении.