"Позвольте представиться, Полусобака..." - на мой взгляд очень удачный represent, достойный самого человеческого внимания. И самого Человека. Хотя,.. Человек, а ты, собственно, способен быть внимательнее?

Потрогай свою шею, Человек. И если ты внимательно поищешь, то найдешь на ней блестящий ошейник. Да, не у всех он так блестящ и далеко не у всех он так очевиден. Но он есть у всех. Человек, ты не находишь сие оскорблением? "Отнюдь! Я нахожу сие несомненной пользой! - отвечает Человек, - Ведь если я потеряюсь, ошейник укажет адрес моего хозяина людям, нашедшим меня!" Это достойная логика, Человек. Но ты никогда не потеряешься, и тем более тебя никогда не станут искать. Ибо ты крепко привязан к своей будке увесистой цепью. Твой блестящий ошейник - лишь повод надеть на тебя эту ржавую цепь; повод, чтобы снять с тебя всякую вольность.
Предел твоей воли - выбор предельной протяженности поводка. Но не надорвись! Ведь он очень много весит!

Вглядись в туман, Человек. Вглядись туда, где поводок берет свое начало... Что же, ты ничего не видишь? И уже сомневаешься, есть ли таковое у него? У всего есть начало, Человек. Ровно как и есть конец. Он начинет ютиться на твоих лапах, но кончиться он должен на твоих руках. Он тянется с Запада...
...Точнее, оттуда тянется его история. Там его сковали, улыбнулись и щелкнули застежкой ошейника. "Умри, Человек! Верный пес, я так рад тебя видеть!.." Отныне те, чья шея была невыносимо велика и жилиста, действительно потерялись. Они страдали бешенством, они умирали от голода. Лучшее, что им могли предложить вы - свое презрение и спины. Но знание этих несчастных - лучшее, что можно предложить вам.

Человек, вспомни свое желание. Ты всегда способен выполнить его. Но цепь, на которую ты посажен, так или иначе всегда тебе в этом мешает. Или - что самое горькое, Человек - ты всегда полагаешь, что она мешает тебе.
Не ищи в этом блага, Человек! Твоя шея никогда не останется благодарна за сие самодурство! И когда-нибудь она отплатит тебе суммой, несоизмеримо большей, чем ты ей задолжал!..

Чему ты так удивлен, Человек? Обо всем этом тебя уже предупреждали Юнг и Фуко. Об этом тебе говорила твоя собственная совесть и твоя собственная интуиция, если таковые вообще когда-нибудь с тобой говорили. Ты никогда не слушаешь их, Человек. Ты никогда их не слышишь. Но ты чрезвычайно внимателен ко всякому шороху Запада и всякий раз чрезвычайно смел в пародии на него, как туземец - на речь европейца.

Сними ошейник, Человек. Пускай же на твоих лапах вырастут пальцы и ты справишься с инородным механизмом. И пускай же, наконец, тогда ты возымеешь волю сказать: "Позвольте представиться, ЧЕЛОВЕК!.."