Мещанин, разночинец бегал зиму учиться грамоте к дьячку, обретал способность "разбирать по печатному", прочитывал две-три модные книжки и на фоне подавляющей неграмотности населения проникался спесью от сознания собственной исключительности. "Соседи ставят крестики вместо подписи, а я читаю!" Он носил длинные неряшливые волосы в обильной перхоти, очки на его худом лице сидели криво, ходил он в скверных сапожонках, глаза его лихорадочно горели. Если люди настоящей русской культуры предпочитали учиться у народа, то интеллигент стремился сам учить народ. Его высокой гражданской обязанностью теперь становится мыслить только "прогрессивно, по-европейски", он полон презрения ко всему отечественному, национальному, родному. Самые "передовые" замахивались даже на Бога и млели от восхищения своею дерзостью: "Вот я какой!"