путаны твои вены,
ясны глаза.
на молочных ладонях держишь меня -
маленькую, почти невидимую.
как- будто бы это я дрожу,
когда
небо Питера падает на провода.

или небо Москвы бежит над эркером,
и тогда - ты щуришься, морщишься,
натягиваешь рукава,
прячешься толи от холода,
толи от ветра.

как - будто бы это я,
сжимаю оба твоих кулака,
и жилы вытягиваются в нити.
там - чуть выше воротника:
между свитером
и овалом такого лица,
которое смертным нельзя видеть,
без особого –
бесчувственного проводника.