Вот, блин, молодёжь, сам предложил и сам сбежал.

El Nieke

Осень, 1941

Окопы...
Непокорённый отряд в сотне ярдов от вражеских пушек
(В небе короной горят хвосты бомб и гранат) страх же в них пуще
И пуще
с каждым выстрелом.
Кавалеры звезды и креста - но после, немного спустя,
Хавают рыхлый грунт, нервы как струны, страх на устах -
И это сейчас, сиюминутно...



Лето, 1941

Уютное утро, июнь
И юная Юля в роли любимой,
Братва в роли друзей -
Капкан, поздно узрел
Это он, сел в галошу,
эталон его дел - ложь,
Голый понт эти их верность, хлам-иерархия...
только деньги, "капуста", ловэ - вот все авторитеты, господа их сердец.
Свиреп словно цербер, топчет берцем окурок прокурор,
Свирель обвинений его по самое горло насытила,
"Командир, я бы рад к вам с повинной явиться,
Но вот только их лютые лица...
Боюсь я не пули, боюсь я за Юлю..."



Зима, 1941

Вкус озябшей земли на языке,
Напуганный снег язвы греет
Героям завтрашним.
В знамя полка укутан товарищ с раной в груди,
Рыщут пули. вскрик и у самого в плече рубин.
"Брось меня, уходи, я не жилец" прокурор прохрипел,
"Не смей" бандит тащит, укрывая как щит, лицом бел,
"Я ж тебя посажу на гражданке, брось, добей"
Но только крепче сжал однополчанина, прочней,
Хранитель общака братвы по кличке "Казначей".