ДЖАГА-ДЖАГА ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА

Выборы-выборы… - звучала из каждого динамика задорная песенка, и тусклая осень расцветала улыбками, когда люди её слышали. Не все: представители штабов Сивковича и Яйценко враз покрывались тенью от чёрных туч, но цепляться было не к чему – ни одного из кандидатов песня не касалась.
Вплоть до сегодняшнего второго тура соцопросы показывали обоим кандидатам примерно одну позицию. Киев, Харьков, Львов, Донецк, Одесса, Луцк – да, в восточных городах чуть опережал лысый коммуно-рационалист Андрей Яйценко, экс-министр промышленности, технарь и шутник, в речи свободно переходящий с русского на украинский и обратно. Запад склонялся к Тарасу Сивковичу: писатель и легкоатлет, владелец сети ночных клубов и автор закона о реформе высшего образования, с безупречным украинским и манерами викторианского джентльмена.
Оба успели побывать премьер-министрами – примерно по паре месяцев.
Оба, если верить газетам, были жуткими казнокрадами, феерическими мошенниками и очковтирателями; оба уже готовили пакет документов о продаже Украины – Штатам, России, Гондурасу, Атлантиде, марсианам. И Сивковича, и Яйценко поливали мутными воспоминаниями десятки экс-любовниц и изнасилованных официанток; обоих аккуратно прифотошопили на сайты Интерпола и реально снабдили двойниками в службах гей-знакомств.
При этом соцопросы, а сегодня и экзит-поллы исправно делили круг электоральных предпочтений пополам, крася одно полушарие в розовый, а второе – в голубой.

С самого утра Сивкович проголосовал в Киеве, на своём участке. «Я по-джентльменски даю фору своему оппоненту!» – сказал он манерно и показал кучке журналистов галочку у фамилии Яйценко.
В это же время на другом участке вышедший из «хаммера» Яйценко демонстративно не стал показывать свой бюллетень никому. «Тайна голосования – неотъемлемое право гражданина демократической страны», - сказал он, скромно улыбнулся, и его «хаммер» затерялся среди пяти таких же со свитой.
Каждые пятнадцать минут воскресный эфир прерывался новостями с выборов, сайт Центризбиркома обновлял результаты, а наблюдатели отлавливали эмо-девочек с розовыми прядями и мамаш с голубыми колясками для сыновей, добросовестно фиксируя всё на камеры – для представления в Конституционный суд.
Мэр Киева Никита Беловежский публично попросил Бога об услуге: чтобы в этот день небо не было голубым, а закат – розовым. «В Киеве пройдут самые честные выборы!» - заявил он и разорвал на волосатой груди рубашку от Бриони.
Комиссии добросовестно принимали голоса от всех. На одном участке объявили акцию: каждому сотому голосующему – стиральный порошок «Чистота»! Наблюдатели отметили этот факт, готовясь его припомнить, если результаты им не понравятся.

Подсчитывать голоса начали с западных областей; Сивкович уверенно опережал. Сотрудники его штаба подумывали покупать недвижимость и массово лезли на канадские сайты.
Это продлилось до пол-двенадцатого понедельника, когда дошло до подсчёта восточных бюллетеней; Яйценко взял второе дыхание и уверенно догонял конкурента.
- Мы вернём страну на путь индустриализации и раскула… роста мускулатуры тяжёлой промышленности! – заявлял он в интервью в Киеве, и журналисты жалели, что их камеры не фиксируют чёткий запах коньяка на каждом слове.
- Попытки реванша не пройдут! – поднимал руки кверху в тот момент Сивкович, картинно глядя вверх. – Река времени не обратит свой бег, и деятели прошлой власти в неё уже не вернутся!
Напомнить Сивковичу, что он тоже был премьером, никто не додумался.

К вечеру понедельника счёт практически сравнялся. Все участки Донецкой и Луганской областей исправно сдали мешки с бюллетенями и протоколы; на одну из машин, правда, по дороге пытались напасть грабители, но, узнав о грузе, перекинулись парой фраз – «Слышь, Колян, это ж западло, зашкваримся об эту петушню!» - и исчезли.
Крым большинством проголосовал «против всех». Видимо, от удивления, не обнаружив в списке ни Путина, ни Медведева.
Тормозил лишь Харьков. Мэр Гавриил Водкин и губернатор Спартак Динамов, они же – главы штабов Яйценко и Сивковича, уверяли, что грудью стоят на страже законности выборов, в итоге на ста участках области голоса пересчитывали по три-четыре раза. То бюллетени были опечатаны печатью какого-то ООО «Выборы», то текст в протоколе был немного по-дурацкому написан.
Припасённое в штабах спиртное кончилось без всякого празднования: пили от нервов.

Глава Центризбиркома, когда ему принесли результаты предварительных подсчётов, выслал заместителя из кабинета: «Не может быть! Пересчитайте!» А сам достал из шкафа сувенирную бутыль коньяка в виде сабли – подарок действующего Президента. Попробовал пару раз взмахнуть, почти как вертолёт на холостом ходу; потом откупорил её и отхлебнул из горла.
За этим его и застала девочка на полежушках, любимица ЦИКа.
- Андрей Афанасьевич! – пропищала она. – Они там не знают, что делать – уже третий раз проверяют, всё сходится!

- Хрен с вами! – обессиленный председатель вытер пот с лысины и свалился в кресло.

- Мы можем констатировать, что раскол Украины надвое, очевидный в последние годы, сегодня стал абсолютным, - вещал в камеру политолог Пеленгасов, глядя прямо на Петухова, ведущего популярного ток-шоу «Свобода манёвра». – Подумайте только: голоса избирателей разделились между двумя кандидатами в Президенты ровно пополам! 13 миллионов 246 тысяч 572 голоса получил каждый кандидат! Это показатель страшного системного кризиса!
- Да, но все они – наши граждане! – пытался урезонить его Петухов.
- Да, и никто из них не должен чувствовать себя ущемлённым! А так при любом раскладе половина останется недовольной!
- Мы знаем, чей вы, скользкий Пеленгасов! – встаёт лысый и грозный киевский депутат Угробищенков. – Спите и видите, как бы продать часть Украины известно кому!
- Это мы-то? Да вы нам за это… - это народный депутат Ногузадерищенков, блок Яйценко. Он в прошлом баскетболист; встаёт, перешагивает через ограждение, перешагивает через Петухова и подходит к Угробищенкову.
В студии шум. Трансляция прерывается; рекламная пауза.

Юристы и политики в шоке: в Конституции, которую приняли с новыми поправками два месяца назад, ни слова о такой коллизии! В Законе о выборах – тоже!
Предложение переголосовать весь тур оба кандидата отвергли. «Глас народа – глас божий!» - воздевал над головой руки Сивкович. «Зачем ещё раз лезть в бюджет?» - разводил руками Яйценко. Оба уже послали своих представителей в суд – признавать недействительным голосование на участках, где побеждал оппонент.
Вечером Сивкович заперся в своём кабинете в штабе, и матерился он виртуозно, используя всю мощь языка, что его представитель в Ужгороде назвал «языком Жириновского и Сявы». Самого Сивковича это не смущало.
- Позёр хренов! Народный артист, мля, джентльмен из Палаты лордов, спортсмен благородный, нах!
Галочка за Яйценко до сих пор не давала ему покоя. Обычно Сивкович в таких случаях увольнял технологов, подсказавших глупость, но этот жест придумал он сам.

Спикер Рады Анатолий Латыш один за другим принимал законопроекты с рацпредложениями.
Фракция Сивковича предложила выбирать первого по алфавиту, глядя по фамилии. Фракция Яйценко – тоже по алфавиту, но по имени. Фракция самого Латыша предложила назначить перевыборы на следующий год, а на этот срок, согласно Конституции, исполнять обязанности Президента оставался спикер.
Все они не прошли. Фракция-автор единогласно голосовала «за», остальные делали вид, что они не в зале заседаний, а на рок-концерте, где надо вопить, орать и показывать «козу».
Так прошёл вторник, среда, четверг.
Министр внутренних дел, глядя на происходящее, уже подумывал, кому бы из кандидатов побыстрее присягнуть, чтобы остаться на месте. Колонны милиции уже делили надвое Майдан, разные концы которого уже пестрели розовыми и голубыми флагами.
Пока ещё действующий президент Виктор Ященюкович надеялся, что они так и не найдут консенсус, и пачками подписывал указы о новых званиях, наградах и персональных пенсиях.
Зря надеялся.

Новый законопроект, поданный в пятницу, был необычен уже количеством авторов: Юлия Чумовая из большого блока собственного имени, Татьяна Ураганова из мелкого блока собственного имени, Клавдия Иванова и Матрёна Петренко из яйценковской Партии Провинций, Кристина Блумфельд и Амира Магомедова из партии «Прорыв», детища Сивковича.
Когда глава отдела регистрации законопроектов вчитался в пояснительную записку, в его голове вертелись две мысли. Одна – страшная: «Неужели до апреля досиделись?» Вторая ещё страшнее: «Надо меньше пить!»
«Общая характеристика закона.
Проект состоит из 22 статей, конечных и переходных положений.
Закон регулирует определение победителя президентских выборов Украины 2014 года в случае, если оба участника второго тура выборов набрали равное число голосов. Законом предлагается в случае равенства голосов за обоих кандидатов выбирать победителя методом фаллометрии…»
Чего? – глава побледнел. В таких пределах он научную терминологию знал – и надеялся, что ему показалось.
Оказалось, что не казалось.
«От Президента в условиях парламентско-президентской республики требуется самоуверенность, активная позиция, решительность и готовность доминировать. Все эти качества традиционно в нашем обществе связываются с размером мужского полового органа…»
Под главой отдела задрожало кресло.
«Согласно данному законопроекту, победителем президентских выборов при равенстве голосов во втором туре выборов должен становиться кандидат, у которого больше длина полового члена в эрегированном состоянии. Данным законом регламентируется порядок измерения, обеспечение публичности и открытости данной процедуры, её техническое обеспечение, а также препятствование фальсификациям»

Когда первый шок прошёл, глава отдела запер дверь кабинета, проверил, плотно ли закрыты шторы, и достал из канцелярского набора пластмассовую линейку.
Видимо, результаты его обнадёжили, поскольку он подписал законопроект; через час он появился на сайте Верховной Рады, а 450 печатных копий разошлось по народным депутатам.

Советы фракций бушевали долго. Рядовые депутаты, в большинстве воспитанные советской школой, не могли уместить такое в голове. Руководители, более мудрые, пытались уверить депутатов, что «Всё в порядке» и «мы победим!», приводя свои аргументы.
Во фракции «провинциалов» главным адвокатом законопроекта была Клавдия Иванова. Она пламенно заверяла совет фракции, что, по её личным наблюдениям, у Яйценко все шансы на победу по новому закону. Помощница Яйценко, молодая Зиночка, с ней соглашалась яростно и экспрессивно, между делом кидая в Клавдию лучи ненависти.
Депутаты, которым посчастливилось попариться с лидером в бане, нехотя соглашались, что у их лидера хорошие перспективы!
После телефонного звонка самого Яйценко фракция решила голосовать «за».

Похожее заседание проходило и у совета «Прорыва». Только оно оборвалось в самый разгар дебатов, после того, как туда приехал лично Сивкович со своим аргументом, которым он грозно потряс перед депутатами.

Закон проходил со скрипом, без смазки. Комиссия по морали пыталась доказать, что закон аморален; депутаты дружно возразили, что остальная политика не более моральна, уж они-то знают! Другая комиссия заявила, что закон противоречит праву на приватность; в ответ депутаты приняли поправку к Закону о статусе госслужащего, которая лишала госслужащих права на тайну фаллометрии.
Сильнее всех сопротивлялась закону фракция коммунистов. Они так и не проголосовали «за», зато приняли решение выдвигать на ответственные посты кандидатов помоложе и пободрее.
Впрочем, и без коммунистов у закона набралось менее ста противников – и, что показательно, ни одной противницы. Представители кандидатов не стали подавать апелляции против закона: кто же признается, что боится проиграть в таком поединке?
В неловком положении оказалась радикальная группировка «Братва», что выкинула лозунг «Хрен выборам!» Теперь становилось очевидно, что не «Братва» показала выборам хрен, а совсем наоборот, и их лидер Конвульский прятался от телекамер по дальним углам.
Оба кандидата пытались успокоить паству, что дежурила в палатках на Майдане, но их усилия не имели успеха: чем ближе становился день измерения, тем больше любопытных стекалось на Майдан.

Первый скандал разразился, когда украинская делегация поехала в Швейцарию закупать высокоточное измерительное оборудование. Одновременно с этим из Украины в Австрию вылетел Тарас Сивкович – якобы для лечения травмы колена, что получил, упав с трамплина в Карпатах. По пути он должен был выступить на презентации своей новой книги. Так он написал на своём официальном сайте.
За час до отлёта Сивковича Яйценко заявил на митинге в Киеве, что, по его данным, Сивкович, начитавшись спама, планирует в Австрии сделать себе пластическую операцию. И убежал со сцены, потому что его уже ожидал чартер в Швейцарию.

В газете «Секспресс» на видном месте разместилось интервью киевской проститутки Милены Милославской, где она делилась впечатлениями об интиме с обоими кандидатами. По её словами, Яйценко был гигантом во всех отношениях, а Сивкович, мало того что не блистал размерами, так и тяготел к неестественным ласкам.
Светская львица Карина Циммерман в «Зеркале дня» говорила о Сивковиче прямо противоположное. О Яйценко она не говорила ничего – этот персонаж пролетарского происхождения был вне её круга общения. Карина удивлённо хлопала пышными ресницами, узнав, что оба баллотируются в президенты. «Политика? Фу, как неинтересно!»
Теперь, впрочем, стало интереснее.

Когда фаллометрическая система фирмы Cartier (в двух экземплярах, по семьсот двадцать тысяч евро каждый – для надёжности) была доставлена на территорию Украины, Служба безопасности, Министерство внутренних дел и Центризбирком заявили о необходимости её проверки во избежание фальсификаций.
Исполняющий обязанности главы СБУ, так и не ставший полноценным главой, так волновался, что проверить систему на себе не смог – не помогли ни видеоролики студии Private, ни усилия секретарши.
Министр внутренних дел с огорчением отметил, что очки ему сильно льстили.
Глава Центризбиркома просто проверил аппарат. Работа, ничего личного.

За два дня, что остались до церемонии измерения, депутаты умудрились принять закон, запрещающий кандидатам проводить какие-либо пластические операции.
Тем не менее на лице Сивковича охранники аэропорта, встречавшие его, заметили странные разводы; он шёл, слегка покачиваясь, и то и дело норовил ухватиться при всех за причинное место.
- Я остаюсь в рамках закона! – кричал он с трибуны, выйдя на вечернюю встречу со сторонниками. – Закон был принят уже после моего пребывания в клинике, и то мне пришлось ускорить процедуры, и в результате, похоже, они…. эээ… что-то напутали с наркозом, - Сивкович провёл по лицу и потерял энтузиазм. Затем залез рукой в карман брюк, и энтузиазм вернулся. – Победа будет за нами! Покажем ретроградам и обломкам прошлого наш ответ!
Толпа заревела.

- Этот изломанный эстет, кабинетный писака и гламурный тусовщик думает нас обмануть! – в то же время на другом конце Майдана вещал под розовыми знамёнами Яйценко. – Мы в любом случае будем требовать медицинской экспертизы на предмет проведенных в последнее время операций! Наука, товарищи – могучая сила, а научно-производственные комплексы – ещё большая мощь!
И сторонники Яйценко, в среднем старше сторонников Сивковича лет на двадцать, одобрительно закричали, а затем вслед за вождём вскинули вверх правую руку, положа левую ребром на сгиб локтя.
Чтобы не обидеть лидера, они заводили руку чуть назад – и оскорбительный символ уже глядел на их оппонентов.

- Это не более дико, чем монархия, когда будущий правитель определяется правом рождения, или теократия, когда совпадают власть светская и религиозная, - говорил на пресс-конференции в зале Секретариата Президента министр иностранных дел, поминутно протирая лоб.- Уже и в Европе побеждают на выборах мэры, заявившие о своей нетрадиционной ориентации, и президенты, чьи жёны снимаются в откровенных фотосессиях. Народ хочет знать интимные тайны своей власти – и наше решение даёт ещё один способ их открыть, вот и всё. Спросите себя, готовы ли вы к такой откровенности со стороны руководителей своих государств?
При этих словах покраснели все журналисты. Особенно почему-то англичане.

Тарас Сивкович готовился к решающему дню просто. Не пил спиртного: врачи запретили. Правда, щупая лицо и глядя в зеркало, Сивкович всё больше утрачивал веру во врачей. «Вот стану Президентом – усилю ответственность за врачебные ошибки!» - мечтал он.
Чтобы понять, каким образом указы Президента Украины касались австрийских врачей, надо было быть Сивковичем.

Оставшись в спальне один, Яйценко подошёл к пышному зеркалу в раме и посмотрел на своё истрёпанное, но могучее тело.
Татуировки – сведённые на пальцах, но неистребимые на плечах и груди: следы весёлой молодости.
Шрамы. Это по пьяни пырнул заточкой Лёха Невдалый, теперь депутат первой пятёрки блока Чумовой. Это лягнула коза, когда он однажды в армии попытался её… Это от колючей проволоки над собственным забором – решил, понимаете ли, юность вспомнить…
А её надо бы вспомнить. Особенно как в армии от нечего делать привязывал к причинному месту гантели, чтобы растянуть.
Тряхнуть стариной, что ли, подумал Яйценко. Взял старину и тряхнул – и остался доволен.

Митинги начались за пару часов до начала процедуры. Розовые и голубые половины толпы, разделённые милицейской цепью, поднимали вверх свои транспаранты.
Сторонники Яйценко показывали народу окрашенного в небесно-голубой цвет Сивковича, которым на плакате овладевал их лидер. Рядом с этим на импровизированном помосте извивались танцовщицы в розовом белье. Вождя оппонентов в речах выступающие именовали «Блюхером».
На плакатах своих приверженцев Сивкович возбуждался на нежно-розовую куклу с чертами Яйценко, а то и переходил к действиям. На одном из плакатов – привет CNN! – Сивкович, похожий на Мартина Лютера Кинга, произносил: «I have a dick!»
А по подиуму проходилась известная киевская стриптизёрша Леди Блю, в миру – Вика Невшибенная, под одноимённую песню Bad Boys Blue.

Проснувшись поутру, Тарас Сивкович посмотрел в окно. То, что он увидел, его не обрадовало.
На бигборде прямо напротив его дома вместо привычной рекламы «Тойоты» красовался сдутый воздушный шарик небесно-голубого цвета. Над ним было написано: «Превед, Тарасег!»
На что они рассчитывали, Сивкович понял сразу. Но он умел забывать: его читатели то и дело натыкались на фразы и образы, что он уже использовал в предыдущей книге – и честно об этом забыл. Хорошо, что его политические приверженцы были по части предвыборных обещаний так же забывчивы, как и сам Сивкович.
Вот и об этом бигборде он забыл сразу после того, как лично позвонил в рекламное агентство «Большой Брат» и заказал размещение бигборда «Счастья и вдохновения!» напротив резиденции Яйценко. Фото для бигборда Сивкович подобрал сам на сайте www.hotblackgay.com.
А потом позвонил в посольство Республики Гаити.
- Быть не может, чтобы у вас в штате колдуна не было! – кричал он в трубку на английском. – Ладно, сделаем по Интернету! Пусть купит в сексшопе обычный, ну самый обычный, да! Заговорит его на имя Яйценко. Как пишется? В газете посмотрите! Да, и пусть заколдует его на долгий сон! Да, годится – после инаугурации рассчитаюсь!
Сивкович нажал на «отбой» и долго смотрел в стену, после чего полез в шкаф, к аптечке.

То же самое в своей резиденции делал в эту минуту и Яйценко. Он не знал, что на другом конце планеты, в загадочной Республике Гаити, в самом центре Порт-о-Пренса, чернокожий унган с гривой волос и блеском в глазах, получив срочный звонок из министерства, послал дочь в ближайший секс-шоп, а сам стал готовить чёрного петуха, кинжал и благовония.
Курьер уже вёз ему след – декларацию о сотрудничестве с личной подписью Яйценко, времён его премьерства.
С такой куклой унгану ещё не приходилось работать, но правильное колдовство может всё.

В зал для измерения Сивкович приехал за полчаса до начала. Его участок был окрашен в голубые тона, а сама площадка с фаллометром на сцене была окружена канатами, наподобие ринга. В зале уже было тесно от наблюдателей украинских и зарубежных, экспертов от «Картье» и конкурентов, журналистов, а также многочисленных представителей кандидатов.
В целом собравшиеся люди удивительно напоминали публику на концерте Баскова или Киркорова.
Руководил церемонией глава Центризбиркома. Пожилой джентльмен поминутно смотрел на часы; технари от «Картье» проверяли последние настройки фаллометра.
- Так что, они будут к нам спиной? – возмущённо уточняла Юлия Чумовая, что лично пришла на измерение как депутат. Косички по окам растягивали её лицо в улыбку до ушей – или, наоборот, улыбка тянулась к косичкам.
- Там будут камеры, - угодливо отвечал помощник, депутат из её блока Семён Забубённый, показывая на трансляционный дисплей над сценой, на которой стоял фаллометр: небольшой измерительный модуль, регулятор высоты, дужки измерения диаметра – и двухметровая гора цифровых индикаторов и экранов. Юлия посмотрела на дисплей размером с хороший бигборд – и успокоилась, вернувшись к созерцанию сцены.

Ровно в шестнадцать часов ноль минут председатель Центризбиркома вышел к микрофону и поприветствовал собравшихся.
Оба кандидата уже сидели в своих углах зала – в сопровождении свиты из помощников, юристов и ассистенток. Ассистентка Сивковича постоянно вертела кудрявой головкой, норовя попасть в камеру. Ассистентка Яйценко отчаянно пыталась спрятать лицо, из-за чего журналисты уделяли почти всё внимание ей.
- Итак, представители обоих кандидатов уже поставили подписи под протоколом осмотра фаллометра, - вещал председатель Центризбиркома. – Сейчас я приглашаю кандидатов на пост Президента Украины Тараса Сивковича и Андрея Яйценко на эту сцену для жеребьёвки!

Последний раз так близко кандидаты виделись на дебатах в телестудии; Сивкович тогда задавал Яйценко неудобные вопросы про его внебрачных детей, скромную хатку на Ибице и двух племянников в Верховной Раде; Яйценко на вопросы отвечал вопросами о детях-учредителях фирм, интересовался фактами литературного плагиата и попутно пинал Сивковича носками по голеням под столом.
От рукопожатия на камеру у Сивковича чуть не отвалилась рука, а у Яйценко побежали мурашки по коже от двусмысленных поглаживаний, которые Сивкович демонстрировал всему собранию.
«Наверно, перед такой процедурой было бы уместнее не руки пожимать», - с небольшими вариациями записали в блокноты, не сговариваясь, почти все присутствовавшие журналисты.

На далёком острове Гаити в этот момент унган с ритуальным криком «Джага-джага!!!» отрубал голову чёрному петуху, чтобы провести с его кровью колдовские обряды…
Когда он вонзил перо из хвоста петуха в розовый дилдо, на котором тут же начал писать на нём кровью заклинания, кандидаты в президенты Украины уединились в кабинках за сценой, и ассистентки усердно занимались их разогревом.
Первым под прицел фаллометра вышел Яйценко.
Процедура проходила в тишине; ведущий ничего не комментировал, всё действо было видно на экранах. Кто-то обратил внимание на табло с красными цифрами «22.5», и фотокоры принялись его щёлкать, а сторонники Яйценко – аплодировать, пока не выяснилось, что это термометр.
Реальная цифра – 16.53 – высветилась на экране в полный рост через одну минуту и два контрольных измерения. Поначалу все приняли эти цифры за часы, но потом, когда конферансье из Центризбиркома огласил результаты, зал разразился жидкими аплодисментами, что изо всех сил старались поддержать яйценковские спутники.
Сам Яйценко вышел из тени фаллометра минутой спустя, плотоядно глядя то на ассистентку, то на весь зал.

Сивкович не мог скрыть удивления. Так, удивлённым, он и проследовал к фаллометру; через минуту дисплей над сценой показал финальные цифры: 14:88.
Вздох разочарования утонул в буре аплодисментов, которую от всей души подняли приверженцы Яйценко. Сам он, выходя на сцену, забыл застегнуть две пуговицы на брюках и смотрел куда-то в пол, но его ассистентка была смущена гораздо больше.
«Это всё из-за меня» - было написано на её осунувшемся личике.
Молча Сивкович проследовал на место, после чего ведущий вышел к микрофону и торжественно объявил результаты.
С этой минуты Яйценко становился победителем президентских выборов, а с инаугурации – Президентом.

Заголовки газет на следующий день не знали другой темы, кроме исхода фаллометрии. Если официальные издания сухо оповещали о победе одного из кандидатов, то жёлтая и партийная пресса изощрялась как могла.
«Яйценко – мужик!», «Фаллическая революция в Украине!», «Подтвердился латентный фашизм Сивковича», «Победил достойный», «Наш ответ зарубежным наблюдателям»…

Когда разозлённый Сивкович позвонил по заветному номеру в посольство Гаити, ему предложили подождать, пока оператор соединит его напрямую с Порт-о-Пренсом. Английский старого унгана был ужасен, пока тот не вспомнил годы в Лумумбарии и не перешёл на русский:
- Старый хрен! Тебе же сказали: сделать из его штуковины труп!
- Лоренцо сделать, как мистер министер сказать, но мистер министер знать, и вы господино, знать, что труп быстро стать как дерево! Твёрдый очень-очень! Понимать?
- Понимать, - без энтузиазма ответил Сивкович. – Моя всё понимать! А деньги я вам за что платил?
- Господино моги не платить, - спокойно сказал колдун. – Господино просто надо знай, что у нас подпись господино тоже есть, и как сделать его штуковин дохлый, мы тоже знай.
Сивкович вспомнил, как подписывал контракты с гаитянами, и ругнулся. Потом спросил у унгана:
- А что будет с его штуковиной потом? Она скоро пройдёт?
- Мёртвое не пройдёт! – гордо ответил унган Лоренцо. – Он быть как дерево всегда. Или быть как дерево, потом быть как сушёный рыб. Или как мумия. Или…
- Ну ладно, - Сивкович улыбнулся и повесил трубку.
Если на следующий после фаллометрии день Яйценко давал комментарии направо и налево, и главной фразой его речей было «Я полон сил, как никогда!», то ближе к инаугурации он становился всё более вялым.
На самой же инаугурации он был мрачен как никогда. Он распорядился прервать выступление Кати Лель на середине, заявив, что если он не выступит сейчас, то не выступит вообще.
Яйценко прочитал текст по бумажке без эмоций, вяло и невыразительно. Как будто исторический момент смены власти, достойное будущее народа Украины и выполнение обещаний вообще его не заботили. А заботило что-то гораздо более тяжёлое и страшное…

Сивкович смотрел инаугурацию в телетрансляции, то и дело отвлекаясь на написание новой книги «Моя ганьба». С довольной рожей он наблюдал, как мучимый страшным грузом Яйценко сходит с трибуны, а его место, продолжая церемонию, занимает группа «Запрещённые барабанщики».
- Лиза! – позвал он недовольным голосом, и юная красотка вплыла в его комнату, словно не касаясь пола.
- Да, мой гений? – театрально отозвалась она.
- Солнце, сделай мне кофе с коньяком, и я буду счастлив!
- Всего-то? – она словно обиделась.
- Муза моя, я же не могу постоянно! Я же, - Тарас Сивкович поглядел на экран, - не Яйценко!

А с экрана на фоне заката доносилась песня:
«Здесь правит не тот, у кого есть бумага,
А шейк мама зузу бабули е,
А тот, у кого длинней джага-джага!»