Решили потренироваться перед командным текстовым.) Подошли, как к баттловому тексту. Очень долго думали над раскрытием, и вообще постарались.) Надеюсь, не зря.

Край,
Za4emmne,
Марока,
summersnow.

После происшествия.

-Это утырок, что был с портфелем крутым?
Помню... Мы отобрали его и порвали.
Тип что-то мычал, мы с портвейна бутылкой
Смеялись в подъездах над изгоем компанией.

-Да-да! Он часто стонал, точно от боли.
То ли ругался, а, может, здоровался.
Мы ржали как кони, в животе до коликов...
А в той тетради он будто сдал Богу всех.

-Да... Я слышал о таком...
Довольно странный и вечно хмурый был.
Может, теперь его освободят от оков?
Вечно с тетрадкой в обложке пурпурной...

-Я слышал, он покончил с собой? И пускай...
Это псих! Хорошего о нем и не вспомнить.
Только плохое... И то по отрывкам, кусками.
Очередная жизнь на запылившейся полке.

-Помню, Над ними смеялись ровесники,
Да и все, впрочем. Его часто дразнили.
Думали, пусто все. но уж не тесен мир.
Парень, если ты слышишь, прости их...

День происшествия.

С рождения быть выродком, не таким, как все…
От слов «Сын нем» мать вмиг поседела.
И по сей день за спиной насмешки… За что так?!
Я терпел, сколько мог, но сегодня подвёл итоги:

Никто не заплачет здесь, узнав, что нет меня:
Матери – чёрное платье, друзьям… Вот этим? –
Что били до полусмерти за «безответность»? –
Им и так будет весело – найдут новую жертву…

Лишь смерть – альтернатива миру без радости…
Тетрадь, мой единственный друг, – прощай, прости,
Тебя только мог считать своим собеседником…
Последнее слово… И с ветром – вниз…

И снова после.

Добились чего хотели, изверги..
Я бесполезна порой, ты прости..
Все стихло… одиночество гордое.
Ты далеко уже, а я тут одна, сломлена.

Ищу хоть какой-то смысл, так глупо:
Жизнь потухла, да… был безумным ты.
А я осталась ненужным свидетелем,
Всех этих дел.
…кому теперь верить?!
Словам, что корявым почерком написаны,
Или бетонным стенам, тепло сохранившим,
Пустоте, что заполнила новый день..
И завтра повторится та же канитель.

Где-то в прошлом сохранятся кадры,
На которых изредка были рады мы.
Лед плавится, но время остановилось..
Фатальность дней все-таки победила.

Сейчас...

"Эта статья об одном немом подростке,
Он уже покоится, но не был порочен..."

Смяв клочок газеты, он топал к дому,
Интервью, статья, но не доволен.
Остался последний кусочек пазла -
Тетрадь, что так врезалась в память.

Вот дом, лица родителей смыты водой,
"Он был добр... Но... Да, его комната."
Репортер входит, глаза в поиске,
Вот она, на столе, скомкана...

Руки тянутся, зрачки в бумагу вмяты,
Он, тая, пускается в печатный пляс.
Яркие будни... Блеклого ребенка...
Орут страницы красками пестрыми.

"Это разошлось бы тиражами гигантскими"
- думал он.
"Но его не вернуть, останется в тетради..."