акварельный всемирный потоп...
мне бы упасть этими красными хлопьями,
хэллоу, кто ты?
прости, я не помню.
прости, я забыл их мимику.
\ иммигрировал
в бесконечный цикл красок.
утреннее удушье усиливаю галстуком,
сам себя добровольно веду на казнь.
накрасив ресницы цветом блевотины,
дождешься оттепели,
утонув в оттенках по локоть.
прошлое - детские снимки на полароиде,
пародии на самого себя...
каждый голубой вечер убитый,
или убыток,
или расстрелянный
в ленте последних новостей.
леди осень вновь дарит истерику.
мы стали лишь слоем радужной пленки,
знаешь, легче было бы кинуть в воду магнитофон.
мы - только восьмой цвет радуги,
оставшийся где-то за кадром.
и далее безграничная цветная радость...
или с запахом мятых платьев?
ведь мы можем бежать навстречу плацкарту,
просить поезд быть равномерно раскатанными
по асфальту.
я вклеил свое отражение в пустой зеркальный проход,
я останусь файлом в больной фантазии Мэтта Гроунинга.
холодно.
я - маятник часов, подвешенный на пустоте,
в окружении четырех стен и растений
я равномерно расстелен бельем в пустой постели.
теплее.
знаешь, я навсегда займу место в чужих входящих,
это лучше, чем дымящие трубы и придурок от самого себя прячущийся.
в зале прощания я растворился красным надувным шариком,
убегай из моих кошмаров по мостам моих нервов расшатанных.
мой мир перечеркнут ее губами, ставшими черствыми.
горячо.
горячо, даже радугу выжгло,
даже мостовые Парижа стали немыми булыжниками.
вся романтика стала отрыжкой,
и слова закончились насчет три.