Давно не выкладывал сюда ничего, поэтому несколько слов об актуальном в нынешнее время.


Часть 1.
"Нет!"


Куда влез и влез ли?
Свет лес лил и мил волн плеск.
Уже роз блеск слез,
а он - слизь слёз глотает. И рвет ором гортань:
"Хоть она на цепи, а мне взлететь, нацепить золото крыл!"
(К той ли ключи подобрал, ту ли открыл?!)

Глаз любимую ловит и уже сердце молотом,
пусть не молод он.
В подарок летят букеты, письма и золото,
а она:
"Не совместимы.
И как будем вести мы
лодку чувств в быта море. Где стимул
и
уверенность дне?"
А он, как пластинка:
"Тебя нет любимей.
Тебя нет родней."

Она в лучших вещах, каблуках; в кабаках, ресторанах,
он офисная мышь и вставать рано, но на сердце рана,
оттого так странен и свидания устраивает.

У него с дырой шарф, у нее кокетство и шарм - "муженек" в крайности.
Ее жизнь ползет сквозь крики: "Козел". А его уже рай ностиг -
любимая рядом,
но если б делили любовь на разряды -
его сильна,
ее лишь разряжена,
где-то на дне.

Он умоляюще смотрит, а в лоб летит "Нет!"


Часть 2.
"Жить - значит болеть, а не болеть - значит жить."


1.
Жар очередей в череде дней и жалят.
Тут мышь в шали, но не жаль яд -
мешаем
всей стаей,
хоть сами устали и стали со сталью
сердец вместо;
а устами составим:
"Сидеть и сидеть, хоть тресни."

Чтоб убить - все хитро:
банальность и серость на троне - не тронь их.
Плюс в упадке настрой.

Тут лавок бел цвет и глотает пасть стен.
Мерзко.
Мерзко.
Мерзко,
когда жду тут, а хочу в постель.

Бесит запах
и халатность тех, кто в халатах,
когда в палате,
задыхаясь, орет полутруп: "Медбрата",
но тому так трудно добраться:
льют кофе, истории врут.

После этого как

отдать здоровье в их руки?

Трудно. И даже очень.
С такими мыслями мельчает очередь.

2.
"Закрываю дверь и не верю - конец, последние жесты,
а я.
А я болею по - женски."


Часть 3.
"На нашей улице - праздник!"


Все дни, вечера - еда, чай. Ресторан.
Часов бег резок.
а она тут же -
в тепле.
И как леской
тянет подойти, сказать -
ей и себе. Честно!
Но не примет!
Нет шанса.
А место -
квадрат с едой. Посреди песен.
Мы разны, но тут - какой месяц
и бесит,
ведь нам не быть вместе.

Говорить и звать - пустая идея и рдеет,
поймав взор на себе.

"Так устал.
Так устал
и любви вкус стал
подобен застрявшему кашлю в горле.
Я так устал.
Так устал
находить на дне стакана горе
и в одиночестве, без бесед, в теле грусть носить."
Но, внезапно спросили:
"Предложение в силе?!"

Это.

Она.


Часть 4.
2112 г.

"Ученые всего мира бьют тревогу - население планеты Земля с каждым днем становится все меньше и меньше. Потеря любого человека приравнивается к сокрушительному катаклизму..."


Тараканов рота квадрат квартиры уродует.
Люд же спит и мельчает без родов.

Рояль настроя растроен
и рудимент - порода.
Погрязли в пороках. Лишь им дорога, а проку?
И на прочность
проверяет один другого.
Голову.
Повод -
"отсутствие повода"!

Нынче такие расколы
и,
не ругая,
летит в корпус рука.
Другая.
Пугает.
Перепалка словами
и уже "между" костра искра дружбы край скраивает.
- Искромсаю ведь. (А в мыслях не чист - насилует.)
Суппостата покрывает роса. (А сам - скоро бросаю.) На силуэт
сжеванный смех: "Хватит.
Себя бы сберечь, а мы прямо в хате. Схватку. Глупцы."

Оба яму ртов рвут: "Вот ведь цирк!
Молодцы!"

(Всё медленно сползает вниз.)

- Проснись! Проснись!


Часть 5.
"Заключительный вечер."


Сегодня вечер с любимым - с тем, ресторанным. Я сижу и люблю.

(Любить нынче модно и любит буквально каждый.
Любят, бросая "зая", по дружбе по шее стекая,
а те крохи искренних чувств утихают.
Ты схватил бокала бока и лакал пока,
она сказала: "пока"
и уже с другим.
Законы таковы,
что "любовь затерта до дыр".
Каждый любит как может - кто-то молча, кто-то, наливая воды.

Слова значение обесцвечено, так как уже - норма.
И чувства
в потребления обществе - корм.
Да и сами у края.
Любви нет. Нет, любовь есть. Но она умирает.)

Тот, с ресторана
уже обнимает.
Поцелуй.
Любовь.
Любовь.
Поцелуй,
но резко: "Ты тут ради ночи.
Нет на действа табу!
Вот и вся любовь. Одного хочешь.
А я.
А я - больна. Не могу."