Есть что-то трогательное в затылке женщины, что-то детское, и, верно, никогда нельзя на женщину всерьез рассердиться. Толстухи с жирным затылком, конечно, не в счет.

Каждая женщина врет, а если не врет, так ей грош цена.

- Почему все люди не могут просто быть счастливы, Рудольф? - шепчет она.
- Этого я не знаю. Может быть, потому, что тогда Господу Богу было бы скучно.
- Нет, - торопливо отвечает она. - Не поэтому.
- А почему же?
- Потому что он боится.
- Боится? Чего же?
- Если бы все были счастливы, накакой бог не был бы нужен.
Я наконец смотрю на нее. Глаза у нее очень прозрачные. Лицо стало более смуглым и худым.
- Он существует только оттого, что люди несчастны, - говорит она. - Тогда он нужен и ему молятся. Ради этого он все так и устраивает.
- Есть люди, которые молятся Богу и когда они счастливы.
- Да? - Изабелла недоверчиво улыбается. - Значит, она молятся от страха, что их счастье кончится. Все - только страх, Рудольф. Разве ты не знаешь?

Прав всегда тот, кто лежит с женщиной в постели.

Никогда не изображай из себя духовного Геркулеса, если можно достичь того же с помощью новых брюк. Тогда ты не раздражаешь другого человека, ему не нужно делать усилия, чтобы дотянуться до тебя, ты сохраняешь спокойствие и непринужденность, а то, что является предметом твоего желания, выражаясь образно, само дается тебе в руки.


Если человеку представится случай помучить себя, он не так легко откажется от этой возможности.

Тот, кто ничего не хочет удержать, владеет всем.

Так бывает всегда: только мелочи объясняют все, значительные поступки ничего не объясняют. В них слишком много от мелодрамы, от искушения солгать.

Кто ничего не ждет, никогда не будет разочарован. Вот хорошее правило жизни. Тогда все, что придет потом, покажется вам приятной неожиданностью.

Ожидание разъедает душу.

Скорее всего теряешь то, что держишь в руках, когда оставляешь сам - потери уже не ощущаешь.


Все, заебался.