1 Февраля, Утро. 05:50.
Пустые стены, заполненные одиноким воздухом, смотрели на не дочищенный мандарин, что, по всей видимости, сморщился от того, что о нем забыли. Скрипач-ветер играл свой свистящий вальс в подразбитое окно песочной комнаты в надежде найти хоть одного партнера для дуэта, но лишь стряхивал комья пыли с танцующих штор. Осколки зеркала на полу доживали последние минуты уже пятые сутки и молили время бежать быстрее, а оно, показывая абсолютную власть, все телилось словно полумертвая черепаха.
Небо второю ночь плакало кровью и наверно поэтому большая часть машин впечатлившись, остались сплетничать во дворах посекундно тыкая фарами на разбитые подъезды и без того стеснявшихся торчавших из них арматур. Люди, надев водолазные костюмы, плыли до мест заключений, к коим привязаны их желания, а он, обронив себя в общество тускло и прерывно мерцающей лампы, молча, жалел их.
Озноб на коже искал оголенные места, что бы ужалить снова, изподтяжка, желая показать всю ничтожность, которой обладал. Мысли поганой метлой гнали от себя правду, тем самым затягивая петлю из колючей проволоки на горле, рисуя «дымовые» роли для забитой пьесы оправданий. Одиночество придумывало фарфоровые крылья для полета по кулуарам фантазии, что обветрившись, лечилась на полке шифоньера...

Он понимал, что смерть – это приобретение, которое нужно заслужить, но списка подвигов в нацистской литературе и заметках дьявола не было. Приходилось уходить в мир иллюзорного сна для получения инструкций, но дозы с каждым разом приходилось увеличивать.
Встречая очередное перфораторное утро Киран сразу почувствовал полноту того мягкого вторника, который с каждой минутой раскиселивался подошвами вывернутых эмоций и поэтому незамедлительно зарядил в себя монолог давно известного голоса, просившего избавить очередной дрейфующий эскиз водолазного костюма от бесполезных узлов потребностей...

1 февраля, День. 13:31
Круглые зрачки эскиза обагрились криком, почувствовав качество стали стоящей на пороге, и желания прижаться к мокрым плинтусам накрыло их одеялом. Ни один нерв Кирана не дрогнул...

1 февраля, Вечер. 18:18
- Милый мой, проснись, ну же, давай, ДАВАЙ ЖЕ!!! – перила не обращали внимания, а трещины стен приятно обедали свежими воплями...
- Он рисован другой кистью... Он разбавлял черствость сентиментальностью... Он... сам виноват, но, что ты готова подарить ему? – хладнокровно произнес Киран
- Он... он... он мой, слышишь?! МОЙ! – Распахнутые губы двери стали улыбаться...
- Что ты готова ему подарить? – все так же хладнокровно кинул Киран.
- Не знаю?! Что ему теперь нужно?! Белая обувь, чистый костюм и набор любимых вещей! – Смешивая слезы с мыслями, выдала девушка...
- Ему нужна ЛЮБОВЬ! – С криком обрушил он.
- Что ты несешь?! Зачем ему сейчас любовь?!
- Чтобы выжить...

И лишь разбитые стекла очков о заплеванный пол подъезда видели, как счастливо умирали зрачки девушки, а Киран, исполнив приказ, безмятежно возвратился в свою квартиру на заброшенной стройке и продолжал наблюдать за людьми-эскизами водолазного костюма...