В твоей пепельнице то, что там быть должно.
Мы рушили крепости, чтобы ты научилась курить в затяг.
Я помню твой безымянный палец, порезанный ножом
в две тысячи седьмом, шестого октября.

В каждом твоём вдохе я видел кислород.
В каждом движении руки – нацеленный выстрел.
Я болел лёгкими, и шутил, что меня вылечит Кисловодск,
а ночами рушил все планы, которые выстроил.

Мы не верили в смерть только потому, что она верила в нас.
Я защищался от мнимой старости, играя в солдатиков из пластика.
Они стояли на льду. Но наступила зима. И провалился наст.
Я ушёл от тебя завтра. Закрыл дверь и расплакался.