БРАЗИЛИЯ

Команды Ману Менезеса всегда любили уцепиться сопернику в горло и нежно смотреть ему в глаза, пока из него не выйдет духа. Команды Ману Менезеса не привыкли брать пленных. Команды Ману Менезеса были готовы не нравиться, если бы только можно было похвастаться трофеями.

Но Бразилии это опостылело. Она все это уже видела в исполнении своей сборной. Отвратительнее рубашек Дунги была только игра в исполнении его "робокопов". Поэтому Менезес должен был сделать другую сборную. Сразу выбросить из команды все отребье он не осмелился. На это еще будет три года. А пока что в составе Пауло Энрике, Лукас и Неймар. Дети, являющиеся надеждой Бразилии не просто на футбол с душой, а на футбол с душой бразильской.

О воспитании бразильских футболистов любят рассказывать наивные глупости. В действительности никто из них не приходит в большой футбол прямо из Копакабаны. В жесткой системе отбора, который охватывает всю огромную страну, к футбольным академиям попадают не просто наилучшие, а самые выносливые психологически.

Ежегодно в январе происходит молодежный турнир Копа Сан-Паулу и одной из важных составляющих комментария матчей есть рассказ о том, сколько часов ехали в автобусе игроки из крошечных городков на задворках страны. Ехали ради того, чтобы даже в матче, который они неминуемо проигрывают молодежной команде одного из грандов, их заметили и пригласили в Сан-Паулу или Риу, Порт-Аллегри или Белу-Оризонти.

В бразильских футбольных академиях занимаются 20 часы на неделю. Почти три часа ежедневной работы - привычное дело уже с детства. Пеле стал Королем футбола не потому, что играл лучше всего за своих одногодков, а потому что лучше, упрямее, старательнее и больше других тренировался. Если за пределами Бразилии замечают лишь "карнавалы" и крутят пальцем около виска, это лишь потому, что "тем, кто не слышит музыку, те, кто танцуют всегда кажутся безумными".

То, что делал с сборной Дунга, было надругательством над бразильским футболом еще и потому, что он пытался прибавить команде того, что в Бразилии всегда хватало. Футболисты его поколения любили рассказывать, как переезд в Европу помог им более "профессионально относиться к работе", но никто из них никогда не сказал, что там они научились чему-то новому в футболе.

Но когда-то, после сверх двадцатилетней погони за чемпионским титулом, вечно перепуганный Карлос Алберту Паррейра создал команду-монстра, в которой Дунга был капитаном, а уже потом сам Дунга лишь копировал учителя. Бразильцы пытались превзойти европейцев в "профессионализме" вместо того, чтобы превзойти их в игре в футбол, как делали это не один раз. Дунге и ему подобным постоянно мерещилось "отставание", тогда как почему-то именно бразильцев сотнями скупали европейские клубы. С ними Бразилия стала похожей на гиганта, который пугается собственной тени. Менезес имеет шанс начать создавать команду без подобных комплексов.

В Бразилии любят так объяснять разницу между своей страной и Аргентиной. Если аргентинец идет по пустыне и вдруг слышит музыку, он останавливается и начинает рассуждать над тем, что это за музыка, откуда она несется и чего это она раздается именно в пустыне. Когда то же случается с бразильцем, он начинает танцевать. Ману Менезес имеет шанс создать команду, что при слове "футбол" будет танцевать, а не "работать".Потому что свое "танец - это скрытый язык души" Марта Грем полностью могла сказать о бразильцах.

ЭКВАДОР

У Перу есть Льйоса, у Колумбии есть Маркес, у Бразилии есть Амаду, у Аргентины есть целое созвездие. Кто есть у Эквадора?

У Аргентины есть Ди Стефано и Марадона, у Бразилии есть Пеле, у Перу есть Кубильяс. Кто есть у Эквадора?

Очень долго Эквадор оставался задворком континента. Его красота, достояния его культуры меркли в тени гигантов из других стран. Его футбол не уступал соседским лишь в одном. Нелепости руководства.

В 2008 году клуб Депортиво из Кито впервые за сорок лет выиграл национальный чемпионат. На церемонии чествовании победителей Ернесто Герра сказал тренеру Карлосу Севилье : "Гляди, чтобы они не сделали с тобой так же, как со мной". Герра не хотел сглазить, но еще к старту нового сезона Севилью освободили. Как и Герру в 1968-ом.

Годами почти ничего не менялось в тесном эквадорском футболе. Малейшие успехи собственными руками уничтожали те, кто должен был позаботиться о системе, которая позволила бы успех повторить.

Прорыл в начале этого века был и долгожданным, и неожиданным в то же время. Как будто вулкан, который дремал веками, эквадорский футбол "проснулся" настоящим извержением талантов. И на вчерашних "табуреток"() посмотрели совсем другими глазами. Начали замечать, что тем из них, кому присущие естественны мощность и выносливость, эти качества не мешают умело обходиться с мячом; что худощавые дриблерs не "киснут" потом одного-двох жестких подкатов, а упрямо продолжают делать свое дело.

Можно сказать точно, когда именно такой Эквадор дал о себе знать. Двадцать восьмого марта 2001 года Эквадор играл на своем поле отборный матч чемпионата мира против Бразилии. На 49-й минуте "Тин" Дельгадо забил Рожериу Сени.

Раньше эквадорцы бы задрожали уже от того, что вышли вперед в матче с самими бразильцами. В этот раз что-то подсказывало публике, что день, который столько ждали, наступил. Из трибун зазвучало "Sí, sepuede"! ("Да, это возможно"!)и под это оглушительное скандирование Эквадор довел матч до победы. Тогда в квалификации эквадорцы финишировали выше будущих чемпионов мира.

За десять лет эквадорцы в первую очередь позаботились о наследственности. В эти дни сборная Ю-17 играет на чемпионате мира. Немного погодя на мундиаль поедет "молодіжка".

В первой сборной героев двух ЧС (2002 и 2006) почти не осталось, но есть достаточно игроков из местного чемпионата, которые уже не чувствуют себя забитыми провинциалами, приглашенными на большой континентальный праздник лишь из учтивости. Эквадор знает себе цену. Измеряется она не миллионами долларов, а миллионами сердец, которые будут биться в унисон каноническому Sí, sepuede.

P.S. У Эквадора есть Хорхе Икаса. У Эквадора есть Алекс Агинага.

ПАРАГВАЙ

В XVII веке иезуиты учредили на территории Парагваю счастливую страну. Обращенные в христианство индианцы гуаране жилы в коммуне, занимались сельским хозяйством, скотоводством, ремеслами. В годы наибольшего расцвета в иезуитских поселениях жили свыше сто тысяч гуаране.

Индианцев устраивало безынициативное комфортное существование, утверждают некоторые историки. Мол, без присмотра они с легкостью забывали о своих обязанностях. Все из-за того, что "невзирая на муштровку гуаране оставался тем, кем был : ленивым, ограниченным, похотливым, прожорливым дикарем", - сурово подытоживают летописцы.

Конечно, "дикарям" было далеко до представителей "просвещенной" Европы, в которой людей тянули на костер по подозрению в "колдовстве".

В 1523 году индейский касік в Никарагуа вогнал испанцев в ступор простым вопросом: "А вашего короля, его кто выбирает"? Дикуни-гуарани тоже могли бы его поставить, потому что своих вождей они выбирали, и участвовали в этом как мужчины, так и женщины. И они же освобождали избранных, если их деятельность общество не удовлетворяла. Но "просветителей" не интересовали "варварские" традиции. Как и то, что счастье по чужим рецептам индейцам не очень было нужно.

От тотального уничтожения гуаране спасло лишь одно. На этих землях мало что можно было зачерпнуть. Еще к появлению иезуитов первые конкистадоры вступали в брак с дочками местных вождей, и хоть отношение к индианцам было безосновательно пренебрежительным, но и причин поголовно их вырезать захватчики не имели.

Еще больше законсервировал страну, почти полностью воссоздав социально-экономический уклад иезуитских миссий, Хосе Гаспар Родригес де Франсья - первый правитель независимого Парагваю. Либерализм и демократия пагубно повлияют на тихую парагвайскую заводи, решил он. Жестко подавив бунт местной аристократии Франсья построил патерналистское, всеобъемлющее государство, в котором он стал своеобразным королем-философом.

С тех пор Парагвай движется на собственной скорости. Модернизацией для страны становилось то, что в других уже осталось в прошлом. Так же медленно двигалась вперед в своем развитии и национальная футбольная сборная. Это футболисты унаследовали от "государственных учреждений" страны. От индейцев гуаране им перепали прямота, неуступчивость, выносливость.

Недаром именно этим в первую очередь славилась парагвайская сборная. Ее героические баррикадные битвы с Францией в 1998-ом и Германией в 2002-ом стали классикой жанра. Правда, спокволу Парагвай добавлял и в более активной игре. Выступление на ЧМ-2010 подтвердило прогресс команды.

Сейчас наступает время для новых шагов. И пока что тренер Херардо Мартинес, хоть он и аргентинец, ведет себя как прямой потомок Родригеса де Франсья. Игроки, которые могли бы дать команде что-то новое (например, Ортигоса), появляются в ней дозировано.

И все же опыта, накопленного за последний отборный цикл и сам чемпионат мира, полностью должно хватить для того, чтобы сборная Парагваю была в состоянии своей активностью гасить атакующие порывы соперника. А хорошо отлаженная игра этой надежно подогнанной по всем канонам команды оставляет немало возможности для собственного наступления. Строгость и консервативность, соединенные с ростками импровизации, выдумки - такой может быть новая сборная Парагваю. "Папа" Мартинес ее будет создавать или кто-то другой, но предпосылки для ее появления и развития есть.

Ведь к либерализму и демократии земля, которая сейчас называется Парагваем, была готова еще задолго даже до того, как дон Иньяго Лопес де Рекальде де Онас и де Лойола забыл о своих пирушках и учредил орден иезуитов.

ВЕНЕСУЭЛА

В Венесуэле очень любят игру с мячом. Ребята заклеивают стены своих комнат фотографиями кумиров. Сами сызмальства с мячом не расстаются, тренируются с надеждой, что когда-то они смогут попасть в наилучшую Лигу мира, в которой собраны наилучшие мастера самой популярной в Венесуэле игре. На первый взгляд, Венесуэла в этом мало чем отличается от других стран Южной Америки.

Разница лишь в том, что Лига, о которой мечтают тамошние ребята, базируется в США и Канаде. А игра с мячом, которой они бредят, - бейсбол.

Стоило лишь британцам, традиционным распространителям футбольного вируса, обойти своим внимание Венесуэлу, как страна попала под "плохое влияние". Футбол в Венесуэле развивали эмигранты из Испании, Италии, Португалии. Даже в ФИФА венесуэльцы вступили аж в 1952-ом, на 16 годы позже Колумбии, которая присоединилась к этой далекой от коррупции организации предпоследней из стран КОНМЕБОЛ.

В Кубке Либертадорес венесуэльские клубы руководствовались политикой: "Сегодня участвуем, завтра - уже нет". Без хорошо развитой системы внутренних соревнований, без надлежащего международного опыта венесуэльцам оставалось твердое последнее место в континентальной иерархии.

Гадкий утенок начал резко меняться на протяжении последних 10-12 годы. Рецепт успеха банален. Упорядоченный национальный чемпионат, выстроенная организация детско-юношеского футбола. Помогли и финансовые кризисы в соседних странах. Венесуэльские клубы получили возможность приглашать иностранцев хорошего уровня. А сама Венесуэла благодаря вниманию к воспитанию футболистов начала экспортировать не только нефть, какао и бейсболистов.

Сборная Венесуэлы сейчас в том счастливом состоянии, когда прошлые поражения не ложатся на плече тяжелым грузом, а возможности для роста и развития подбадривают и поощряют к еще более настойчивой работе. Ее главная цель на ближайшие три года все же не Копа Америка. Нет, в Венесуэле готовят команду к отбору на чемпионат мира 2014-го. Еще в конце 1990-х сама мысль даже не об участии Венесуэлы в мундиале, а о том, что эта сборная сможет набрать хотя бы десять очков в квалификации, была бы поводом для обследования в психиатрической клинике.

Сегодня же смотришь заявку команды, замечаешь фамилии Аранго, Мальдонадо, Рондона, Сесара Гонсалеса, Ороско, Вискаррондо, Рея и осознаешь, что никогда так не ожидал матчей сборной Венесуэлы.

К сожалению, Оливерио Хирондо на украинский (ну и на русский, наверное, тоже) не переводили. А если переводили, то найти эти работы почти невозможно. Поэтому хочется сразу извиниться перед мастерами этого дела за неуклюжие попытки передать всю силу его слов. Приведенные ниже строки в оригинале, por supuesto, звучат в замечательном фильме Элисео Субьелы El lado oscuro del corazon («Темная сторона сердца»).

УРУГВАЙ

Мне по барабану, или у женщины
Лоно словно магнолия или как фига
Или кожа у нее - персик, или наждачная бумага
Мне абсолютно безразлично
{///}
Я прекрасно стерплю нос,
Которые бы взял первую премию на выставке морковок
Но! - И в этом я нерушимый - никогда ей не прощу,
Без всякой отговорки, неумение летать.

Маэстро Оскар Вашингтон Табарес по меньшей мере боится летать. «Надо стараться ограничить соперника, особенно если он сильнее тебя, ведь это значит, что он имеет больше возможностей в атаке. Поэтому и следует настойчивее заботиться о защите », - утверждал тренер сборной Уругвая в 2010 году.

«Открытие. Мы увидели настоящий футбол. По сравнению с этим, то, во что мы играли раньше, кажется лишь детской забавой », - утверждал французский писатель Анри де Монтерлан в 1924 году. Что его так поразило? Выступление сборной Уругвая на Олимпиаде в Париже.

Что же произошло? Почему команда, футболисты которой ехали на Олимпиаду за собственные средства(они сыграли девять товарищеских матчей в Испании, чтобы потом было чем заплатить за жилье во французской столице), была способна очаровать мир своими комбинациями, а за 86 лет команда из той же страны, для игроков которой футбол является профессией, должна прежде всего «ограничивать соперника»?

Две подряд Олимпиады (1924 и 1928) сборная Уругвая выиграла, когда экономика страны чувствовала себя очень хорошо. Но после «черного вторника» 1929 года упадок ждал не только экономику. В 1932-м к власти пришли военные. А суть любых диктатур, военных или нет, всегда состояла и будет состоять в «ограничении». Футбол в эти годы зачах. Футбол, но не футболисты. Если Уругвай не мог предложить ни соревнований достойного уровня, ни достойной зарплаты, игроки перебирались или в Аргентину, или в Испанию или Италию. Когда в Колумбии создали непризнанный ФИФА футбольный El Dorado, уругвайцы хлынули туда.

Почему же упадок организационный не отразился на количестве и качестве футболистов, которых давала миру эта маленькая страна? Экономические и социальные проблемы создали трудности лигам, чемпионатам, но что они могли сделать детишкам, чьей утешением и любовью был футбол?

Еще после парижской Олимпиады Ондина Вьера отметил: «Мы создали уругвайскую школу футбола без тренеров, без специалистов по физической подготовке, без спортивной медицины. Ее создал каждый, кто бегал за кожаным мячом с утра до обеда, а потом еще и в свете Луны. Мы играли двадцать лет, чтобы стать тем, кем должен быть футболист: полным хозяином мяча ».

Новые и новые поколения «бегали за мячом» и хранили на уровне «дворового» футбола заложенные первопроходцами традиции. А вот разнообразные футбольные «руководители» настолько отдалились от этих традиций, стали воспринимать всю национальную сборную через собственные комплексы неполноценности.

«Самое главное, чтобы они не забили шесть. Если мы пропустим лишь четыре мяча, это будет успехом », - излучал оптимизм накануне финала чемпионата мира 1950 года президент ... уругвайской Федерации футбола. Овеянную легендами победу уругвайцев на стадионе Маракана потом очень часто связывали исключительно с боевым духом команды. Выражение garra charrua сопровождал уругвайской сборной на многих чемпионатах мира.

Интересно, что для характеристики воинственности нации вспоминали индейцев чарруа, тотальным уничтожением которых в Уругвае гордились. Писатель Эдуардо Галеано вспоминает, что его поколению в школе рассказывали про это уничтожение как о «эффективное решение индейского вопроса».

Поэтому в международных турнирах уругвайцы ломали соперников не через какое индейский наследство. Пожалуй, никакая другая южноамериканская нация не самоутверждалась исключительно через футбол. «В другие страны есть история, в Уругвая является его футбол», - говорил Ондина Вьера. Успехи сборной в 1920-х годах, победа в первом чемпионате мира доказали, по словам Галеано, что «Уругвай не был ошибкой. Небесно голубая футболка стала доказательством существования нации ».

Очень часто от уругвайской сборной ждали, что она вдохновит страну, а не наоборот. Очень часто команда выплескивали на поле все беды и проблемы страны.

На чемпионате мира 1974-го Уругвай играл «на редкость ужасно и не демонстрировал ничего кроме жестокости», - вспоминает английский журналист Брайан Глэнвилл. За два года до этого в Уругвае к власти во второй раз в ХХ в. пришли военные. На тот момент нигде больше в мире не было такого процента политических заключенных, как в Уругвае, стране с тремя миллионами жителей. «Ограничение» и даже жестокое стало нормой. После 1974-го Уругвай не играл на чемпионатах мира 12 лет.

Сквозь приобретенную годами косность национальной сборной не пробился даже выдающийся Энцо Франческоли. В Италии-90, под руководством Оскара Вашингтона Табареса, «Селесте» старательно «ограничивала», а Энцо чуть ли не один пытался играть. Результаты команды на турнире: 0:0, 1:3, 1:0, 0:2. С «ограничением» не сложилось.

В прошлом году, вновь с Табаресом во главе, результаты были лучше. Даже «ограничения» иногда получалось эффективным. Почему же тогда не исчезало ощущение, что Уругвай способен на большее? Если не по результату, к несчастью, то по игре.

Для этого было несколько причин. Первую зовут Сантьяго Мартин Сильва Оливера. Даже в Аргентине, где Сильва раз накануне чемпионата мира выиграл в составе Банфильда чемпионат страны, не понимали отношение Табареса к этому игроку. И сейчас, когда El Tanque выиграл аргентинскую первенство уже в составе Велеса, в сборной Уругвая его нет. Если этот футболист не нужен Табарес, это означает, что Маэстро не просто боится, он не умеет летать.

Вторая и третья причины - две команды, которые своей игрой доказали: в уругвайском футболе сейчас есть кому летать. Обе команды - молодежную сборную образца 2009 года и безудержный Пеньяроль 2010-го тренировал Диего Агирре.

На Копа Америка «ограничительный» Уругвай может выкарабкаться достаточно высоко. Жаль только, что у этого, даже без Сильвы потенциально чемпионского состава, нет руководителя, который бы помог команде взлететь на вершину. Чтобы даже сегодня, когда у себя дома посмотреть матчи из самых отдаленных уголков мира, кто бы сказал о уругвайской сборной то, что говорил о ней 86 лет назад Анри де Монтерлан.

ЧИЛИ

Марсело Бьельса мог бы напомнить Табарес, что «игру великой команды никогда не определяют действия соперника», но сборную Чили уже тренирует другой аргентинский специалист. Клаудио Борги в Чили знают очень хорошо. Здесь начиналась его тренерская карьера. Здесь он создал интересный «Коло Коло», игравший в финале Копа Судамерикана-2006.

Поэтому чилийцам не надо рассказывать, что команды Борги любят атаку. Проблема в том, что несмотря хорошее отношение к Борги, после сутолоки, сопровождавший отставку Бьельсы, чилийцы сейчас могут быть настроены не столько на оценку его команды, сколько на бесконечные ее сравнение со сборной Бьельсы.

Немало болельщиков чилийской сборной считают, что Марсело Альберто сих пор мог, если не должен был бы, возглавлять команду. Благодаря доктринам El Loco чилийцы после четырнадцатилетней перерыва вернулись на чемпионат мира, сыграли несколько исторических и памятных матчей в квалификации. Забыть это фанам не так уж легко.

А игрокам? К ним иногда относятся как к бездушных солдат, которым все равно, что делать и с кем во главе. Но понятно, что именно от того, насколько быстро Борги сможет их привлечь к своим идеям, своего понимания взаимодействия футболистов на поле, будет зависеть становление этой сборной Чили.

Борги, складывается впечатление, не столь яростно как Бьельса верит в свои принципы. Примеси определенного практицизма в его решениях есть. Это Бьельса бы приказывал и приказывал горе сдвинуться с места только потому, что верил бы в такую ​​возможность. Борги в такой момент пожал бы плечами и прошептал: «Нет так нет, потренуюся на чем-то другом». Подобная практичность может как помочь, так и помешать. Тренера, который сам не до конца верит в то, что предлагает, команда может не принять.

В работе Борги чувствуется определенное влияние Менотти, который поощрял индивидуальную свободу, способность игроков формировать pequeñas sociedades, «маленькие общества». Под этим термином Менотти имел в виду мини-команды из 2-3 футболистов, которые идеально понимают друг друга. Разумеется, подобные дуэты или трио существовали не только в командах Менотти. Пара Марадона - Каниджа в сборной Билардо на ЧМ-90 - яркий пример.

Бьельса давал общую идею и расписывал каждый пункт для успешной ее реализации. Общее поглощало в себе детали. Борги предлагает определенные пункты. Общее вырисовывается уже во время работы.

От переплавки в одно целое суммы мастерства исполнителей к отшлифовке взаимодействия отдельных составляющих. Такая трансформация может ждать сборную Чили.

Резкой будет эта трансформация или медленной, успешной или провальной, вряд ли станет ясно на Копа Америка. Эффективность работы Борги оценивать прежде всего в квалификационных матчах чемпионата мира.

Без Бразилии этот отбор приобретает особый привкус. Многие втихую настраивается на прямой выход на мундиаль. Поэтому конкуренция будет невероятной.

На протяжении многих лет чилийскому футболу не удалось выработать стиль или стили, шел ли шли бы от нутра нации, отражал (отображали) бы ее интерпретацию футболу. «Наш футбол не успевал за развитием нашего общества», - дал определение этому явлению Элиас Фигероа.

По этому поводу, кстати, до сих пор живо дискутируют на различных форумах. Кто утверждает, что стиль все же есть. И доказывает это с помощью такого тезиса: «Если сборная Чили играет вот так, вот так и вот так, то она обязательно побеждает». Слабость этой позиции в том, что стиль может ярко проявляться и в проигранных матчах. Стиль - это твое «я», а не то, что гарантирует победу и исключает поражение.

В Чили, по вышеуказанным причинам, смена тренера сборной является масштабным событием. Ведь происходит не просто переход от одного к другому. Происходит смена системы, изменение мировоззрения. Выходить на бой за путевку на чемпионат мира не подготовленными «идеологически» чилийцы позволить себе не могут.

Поэтому, как бы нелепо это ни было, резкой будет трансформация команды или медленной, успешной или провальной, могут начать оценивать уже на Копа Америка.

ПЕРУ

Только чрезвычайно ленивый не вытирал ноги о сборную Перу в последних отборочных кампаниях. Поднимать команду с колен доверили Серхио Маркаряну. Человека, который некогда оставил прибыльную работу ради тренерской карьеры, вряд ли пугала необходимость реанимировать сборную, которая некогда знала лучшие времена.

Конечно, можно сказать, что успехи 1970-х и первой половины 1980-х были счастливой случайностью. Что таких игроков, как тогда, в стране не было и не будет, и что нечего снова и снова лезть в золотые копи, в которых уже не осталось золота.

Но Маркарян из тех тренеров, которым для успеха достаточно и менее дорогостоящих материалов. Он это доказывал во многих странах. В частности в Перу, где выигрывал чемпионат с двумя разными командами, а одну из них - Спортинг Кристаль - довел до финала Кубка Либертадорес.

Если в Венесуэле и Эквадоре футбол, в частности в столицах стран, медленно прокладывал себе путь к признанию, в Лиме игрой быстро увлеклись «разные слои населения». Чемпионат города активно разыгрывался еще до первой мировой войны. Определенная оторванность от других мест на континенте, где футбол быстро пустил корни, и экономические трудности оставили перуанцев на некоторое время без регулярных международных связей. Национальную сборную создали в 1927-м, за одиннадцать лет после проведения первого Копа Америка.

Но стоило национальной команде появиться, она погрузилась в пучину разнообразных турниров и отшлифовала свою манеру игры. Несколько замедленную, но с искусным контролем мяча. Перуанцам иногда недоставало динамизма, казалось, что размеры поля они бы с радостью уменьшили, и тогда еще более уязвляющими стали бы их многоходовые комбинации.

Правда, «золотое поколение» перуанской сборной вполне комфортно себя чувствовал и на полях традиционного размера. Выступления перуанцев на чемпионатах мира оставили немало ярких воспоминаний, но если искать один фрагмент, одну атаку, о которой можно было бы сказать: «Это был перуанский стиль в его чистом виде», то можно остановиться на втором мяча в ворота шотландцев на мундиале 1978 года.

«Это был перуанский стиль в его чистом виде, - прокомментировал Маркарян гол Жана Трагодары в товарищеском матче с Канадой. - Тот стиль, который мы постараемся возродить ».

Итак, стиль был потерян? Скорее следует говорить о том, что при преобразовании футболу на фитнес с мячом, этот стиль на фоне хоть и безголовых, но мускулистых соперников, кому стал казаться анахронизмом. Хотя в сборной Перу всегда хватало атлетов, пошатнулась уверенность в основах, в самой сущности явления «перуанский стиль».

Не стоит забывать и о том, что с 1980-го до 2000-го в Перу было убито 69 000 жителей. Война армии с террористической группировкой Sendero Luminoso и наркомафией трясла страну, словно в лихорадке. Уверенности не хватало не только на футбольных полях. Футболисты и судьи бастовали и в начале этого века.

Проект Маркаряна можно назвать одним из самых интересных в современном футболе. Он не просто так говорит о возрождении стиля. Вряд ли это обычный популизм. Маркарян хорошо умеет оценивать ресурсы команды. Несмотря на то что некоторых действительно достойных футболистов в его заявке нет (удивляет, например, что лишь один матч сыграл в национальной сборной Джон Иностроса), хочется надеяться, что El Mago знает, как вернуть к полноценной жизни команду, что в последнее время едва дышала .