А ко мне сегодня в гости зашёл Господь,
Поинтересовался как мои дела,
Спросил, что меня в этой жизни заботит,
И нагло уселся на новый диван.

Я ему: «да дела нормально, не волнуйся,
А заботят гости, что ведут себя как хозяева»
Он отвечает: «Так мы никого больше не пустим»
Как будто не понял намёка, ещё и подушку уронил «нечаянно».

«Что стоишь, неси чая мне, проблемы обсудим»
С улыбкой лукавой ко мне обратился.
Я на кухню, чтоб не наглел – харкнул ему в пудинг,
И в чай пол лимона выжал, чтоб был очень кислый.

«Ну рассказывай, что сейчас в творится в мире,
Кому молится люд, в кого верят?»
Я начинаю взрываться, что ему нужно в этой квартире?
Ещё немного и я выставлю его за двери.

Еле сдерживая злость, шепчу ему я сквозь зубы:
«Где же ты был, на кого оставил ты нас?
А верят в капитализм, да бумагу, что за вопрос глупый?
Каждый первый - Иуда, за серебряник, любого предаст»

Продолжаю ему выговаривать, он пудинг жуёт в это время.
Безучастно сидит, меня как будто не слышит.
Зачем заходил? Чай кончился что ли? За окном уж темнеет,
А он больше не слова не проронил. Тоже мне «всевышний».

Тут я не выдержал и что есть силы, в лицо ему плюнул,
И кричу: «А ну сваливай с квартиры, диван не просаживай!»
Он встал, не вытерев плювок с щеки и своего клюва,
Поднёс ладонь к лику, прикоснулся к слюням и по лицу мажет их.

Это что же такое? Подставь вторую щеку что ли?
Или понял меня и показывает так, что я прав был?
Но тут он сказал: «Сейчас таким как ты каждый вторит,
Но от ваших разговоров огня нет, только дым,
Говоришь я пропал, на самих себя вас покинул?
Но подумай, а кто виноват во всём этом?
Вы готовы, как Цезарю Брут, кинжал вонзить в спину,
Вы сами завалили тоннель, ведущий вас к свету.
Я от вас не уходил, просто вы включили мне красный,
В своих ошибках и бедах виня лишь меня,
Да что я распинаюсь перед тобой тут напрасно,
Не перестанешь меня ты во всём обвинять»

И исчез. Я стоял просто в недоумении,
Свой дар речи куда-то я подевал.
Он оставил на столике что-то, (участилось сердцебиение)
Я смотрю: а там чек на новый диван…