Белые чайки пронзительно кружатся,
Будто младенцы, рожденные вьюгою.
Небо глядит, оправляясь от ужаса,
Взглядом, свинцовым пожаром обугленным.


В поисках ласки, слабея от голода,
Хрупкие, чуткие, Богом забытые,
В страстных объятиях вечного холода,
Кружат в тоске над могильными плитами.


Бросив надежду на проблески совести,
Смотрят задумчиво, гневно, внимательно
И неизбежно с годами становятся
Подлинной копией мстительной матери.