Йозеф Менгеле

Списаны вечностью, гулко стенают
души почивших в бозе,
смертью отмеченных врат Бикернау
помня осклабленный зев.
Кроличье поле для опытов монстра -
не лазарет - каземат...
Скальпелем взгляда отточенно-острым
жажду спастись изымал
доктор, которому прозвище Ужас
было дано неспроста:
тот, кто казался достойным снаружи,
думал о том, где достать
верные средства от разных болезней,
не выбирая пути -
извергу так становились полезны
все, кого «можно» в утиль.
Печи вбирали людские останки,
честно стремясь прожевать...
Как допустить ты сумел, божий ангел,
каждый чтоб был брошен в ад?!
Всех обречённых, спасаясь от слёз их,
к краю судьба подвела.
«Детки, готовьтесь: вам дядюшка Йозеф
скоро изменит цвет глаз!» -
в радужки, силясь природу повергнуть,
юрко вонзалась игла.
Разум от боли, естественно, мерк, и
принятым не был «сигнал».
Культ из евгеники принципов сделав,
долго бесчинства творил
дьявол, в халат облачившийся белый.
Воздух стрясал дикий крик.

Многих, кто спит у истории в клюве,
стоило сбросить бы вниз,
миру наследие их ни к чему ведь-
он обойдётся без них.