пациент #4u

когда схлопнутся берега
и северный ветер замкнет свой круг,
в калейдоскопе кривых зеркал
небо пойдет ко дну.
там, в парадных гипербореи,
перевернутый календарь -
все лепестки переболели,
вели, не вели - все, как всегда.
только узор на обоях
сходится каждый раз.
каждый раз по-другому.

я бы давно ушел из этого города,
в котором гудит горизонт бесперебойно
и асфальт серебром подернутый
сливается с небом палитрой серого тона,
сжимая закат за закатом
в пшенично-ржавый слиток
и только вечная мерзлота
бетонных плит,
напоминает о том,
куда мы себя закопали.
но внутри нас хрустальный шар гипербореи
трясется при каждом шаге,
хрустит наст под ногами.
чем дальше, тем холоднее,
от тряски вьюга следы заметает.
нас никогда не найдут.
за шторами век - крайний север.
мы ушли в темноту
на поиски гипербореи.
то ли ослепли,
то ли закрыли на все глаза.
так будет легче
солнце не проморгать.
снаружи - жизнь понарошку,
за очками из розовых линз,
ее можно прожить наощупь.
и переждать внутри.

снаружи глазки нараспашку
и календарь висит как надо,
как надо дата подпирает дату
и новый день копирует вчерашний.
снаружи хлеб, вода и соль -
все черство, жидко, пересолено.
и ежедневник как чертёж
подзаебавшей всех истории.
в дырявой перфокарте дней
пробиты ложные ячейки -
в одну не с той ноги ты встанешь,
другой ногой в могиле чьей-то.
ты едешь в блядской карусели
по кругу прямиком на север,
по кругу прямиком на север,
по кругу прямиком на север
в свою гиперборею,
откуда выход только наизнанку,
где шиворот-навыворот все двери,
где зеркало напротив зазеркалья
насквозь ведет в реальность.
все перевернуто вверх дном,
хрустит мозаика разбитого окна.
перед глазами небо выше
и ближе горизонт,
и ветер в спину - все, как надо.