• техника написания (от 0 до 10 баллов) – оценивается рифма и её рисунок, ритм, слог, структура текста, форма изложения, грамотность;
• раскрытие темы (от 0 до 10 баллов) – оценивается оригинальность раскрытия заданной темы, суть и посыл текста, наличие ударных строк, использование художественных образов и создание атмосферы, умение автора донести свою мысль читателю;
• командная работа (от 0 до 5 баллов) – оценивается уровень выполнения командного задания, наличие общей концепции между текстами команды;
• общее впечатление (от 0 до 5 баллов) – оцениваются харизма, уникальность стиля, эмоции, полученные от прочтения текста.

Команда: "Классики" (состав команды: Пушкин, Лермонтов, Петрарка, Гёте, Данте).
Команда: "Звёзды Голливуда" (состав команды: Микки Рурк, Уилл Смит, Дмитрий Харатьян, Стивен Спилберг).
Противостояние: "Классики" - "Звёзды Голливуда".
Темы раунда: "История любви", "Арматура", "Постой, паровоз".
В команде "Классики" Пушкин написал текст на тему "Арматура", Данте - "История любви", Гёте - "Постой, паровоз".
В команде "Звёзды Голливуда" Микки Рурк написал текст на тему "Арматура", Дмитрий Харатьян - "Постой, паровоз", Стивен Спилберг - "История любви".
Таким образом, в данном противостоянии получились следующие пары:
Пушкин - Микки Рурк, Данте - Стивен Спилберг, Гёте - Дмитрий Харатьян.
По голосам судей победителями в парах стали - Пушкин, Данте, Дмитрий Харатьян.
В данном противостоянии со счётом 2-1 победила команда "Классики", которая и выходит в следующий раунд всем составом.

Тренер

БЛАГИМИ НАМЕРЕНИЯМИ

Родители смотрят в счастливое завтра.
Тонкие пальцы вросли в синтезатор,
взгляд – в партитуру.

　Погляди,
　　　милая.
　Не сравнивай его с другими
　детьми,
　они халтурщики.
　Наш парень – другой уровень.

Застреваю в текстурах
энциклопедий,
родительских планов,
стипендий
　　и грантов.
Пытаюсь не слушать –
отрезаю стенам уши,
холмам вырываю глаза.

　Как ты меня назвал?
　Уважай старших,
　неблагодарный.
　Забыл, где синтезатор?
　Не хочешь – но надо.
　Ты опять напакостил?

Семейный демарш,
родители – не дозатор,
выжимают максимум.
Сколько осталось во мне меня?
Похвалу пытаюсь выцедить,
пытаюсь понять
　　мотивацию рыцарей
и какую дверь
откроет скрипичный ключ.
Мам,
ты в меня веришь?

　Ты обязан быть лучше,
　забудь про лень.
　Слёзы вытри немедленно.
　Погоди,
　ты – наш Паганини,
　ты – наш талант,
　ты – наша жемчужина.

И дальше –
конкурсы, прослушивания,
кастинги.
Смех одноклассников.
До
　ма мертвые композиторы,
Ми
　р преобразился,
Но
　ты искажают фантазию.
Клавиши словно надгробия,
капли крови превращают их в домино.

　Возьми до минор,
　не глупый же вроде бы.
　Дай рамку,
　ещё одна грамота.
　Ты как отвечаешь матери,
　паршивец!
　Мы не требуем многого.

Стена полна стигматами,
я – решимости.
Орган становится органом.

Мне бы выстоять
до,

Мне бы выстрадать
Ми

Мне бы вырваться,
но.

Не придумал.

Благими намерениями

По клитору вселенной стекал стих
•°°•Кап-кап, кап-кап..•°°•
Сквозь стекловолокно сочился ниже в ротик, по глазам
Достань свой язычок и поиграйся с ним
Каков на вкус?
Попробуй описать, что нам поэт писал

Солёный?
Или может горький?
А вдруг он сладкий, будто настоящая любовь?
Но тот, кто вырос на помойке
Не ест, он только смотрит сквозь стекло как кушает другой

И такова судьба
В ней нету виноватых
Их взгляды пресны как вода
Простой болван
Воспитанный на баттлах
И тени красоты не созерцал

Ему неведомы слова как «вкус» и «глубина»
Он будто бы училка на уроке геометрии
Всего важнее формы [] ∆
Ласки и нежности его язык не ощущал
Он открывал свой рот
===Когда в него лишь грубо пëрли===[-)

В их монастырь
Из сахарочка
Я не лезу
Но Мадлу
Не остановить
На каждого попа
Гордынею что испорчен
Найдутся свои бесы
И в анусе кресты.

Микки О’Нил

ЧТО ПОСЕЕШЬ, ТО И ПОЖНЁШЬ

Чёрный автомобиль
несётся сквозь ночь и дождь
по дороге,
размытой и фурами вспоротой.
За рулём – констебль,
рядом – инспектор:
кутается в макинтош,
поднимает ворот,

в гнетущем тягучем мороке
выглядывает врага.

В заброшенной церкви на окраине города
вдруг заиграл орган.

В руках инспектора – папка,
растянутая и рваная
от регулярного открывания.

А в ней –

избитые, изнасилованные,
худые как хворостины,
с губами синими,
с выбитыми зубами и вырванными ногтями,
с передавленными запястьями,

с подушечками пальцев,
превращёнными
в месиво.

Но и это – не всё:

самые жуткие отпечатки агрессии –
это частые мелкие,
точно от шила,
точечные
кровоподтёки
по всему телу на бледной коже,
тугой и замёрзшей,

отчего выпирающие кости
кажутся внешне
костяшками доминошными.

И главный кошмар, что это не просто
результат необузданной злости
и садизма,
слепого и бесструктурного;

эти бурые точки…

…музыкальная партитура.

Попал человек в паутину,
пропал на дороге пустынной,
а нашёлся скелетом
перфорированной ленты
для механического пианино,

нотным листом
сонаты о том,
что насилие порождает насилие.

.
.
.

Орган уже не играл.

Перед ним – ещё одно тело:
раздетое;

в тесных кровавых точках
бёдра, спина и плечи.

Концерт окончен,
больше тут делать нечего.

Мадлу

Что посеешь, то и пожнёшь

"Я к вам чебурашку привел, чтобы вы научили его читать"

В поле дислексии
Сеем
Как в симс
На сеточку комфорт

Мало половин
Мало, мало половин

И тут беру микрофон

\о\о\о

Говорят зигабой
Малость дырявый
Как кончик носка
Порою ходит по кругу
Как гонщик NASCAR
Передают его
Иногда
Как партитуру по рукам хора
Известен в узких
Кругах
Как проститутка или камвхора

А я темнокожий
Орк
На просторах
Хип-хоп вселенной
Здесь вовсе нет таких нелепых
И грубо сложенных
Тут группа фул солджеров
Магов
И даже больше того
Все до тошноты друг на друга похожи

Хотя вот дедушка суров
Как с персиками девочка Серова
Или как Моисеев Боря
Строг и немногословен
Философ
Как фарисей эпохи
Храма второго
И обрезанный на восьмой день
Запевает сам с собой хором

Забудете скоро
Что вы лишь ебучие э̀нписи
А я эпичный герой
Хоть и лирический
Хоть и вызываю у шипельцберга
НЕДОВОЛЬНЫЕ ВИЗГИ

Это я могу объяснить
Просто не вкачал харизму

НО ТОТ ВСЕ РАССКАЖЕТ СВОЕЙ ДАМЕ
КОГДА Я ДОСТАНУ ХУЙ ИЗ ЕЕ ГОРТАНИ
ТОГДА И УЗНАЕМ WHO IS UR DADDY

А тот самый
В начале мотив
Читается теперь
Хуево
Стоп
Как ни крути

А ЗИГАБОЙ ХУЕСОС
ЗИГАБОЙ, ЗИГАБОЙ ХУЕСОС
ЗИГАБОЙ ХУЕСОС
ЗИГАБОЙ, ЗИГАБОЙ ХУЕСОС

0\0\0

И кто-то снова скажет
Честный репер проебал всухую

Вот твоя подача это "ня"
Но только на букву "хуй"

Красавчик Боб

ВЕК ЖИВИ – ВЕК УЧИСЬ

Архангелы на иглах небоскрёбов
заштопали ночные тучи,
чтобы
в увечной тьме блаженные иуды
продали милосердие за квант:

заполненная сточная канва,
в её подрамнике дрожащий студень,
где кости вперемешку с чешуёй –
такое здесь доступное жильё,
от сырости суставы клинит,
густой туман неотличим от ливня –
залило город в мутное стекло,
как муху в янтаре.

Я в нём дышу отрывисто,
на треть,
сквозь жабры пропуская шум
и мерзость аммиака
от тушек одиноких одинаков
и бледных полуночных полунищих.

Но рядом с каждым фонарём сидит удильщик.

Не выходи (как я) на этот свет
(и тот) –
здесь послежизнь отде́лится от «до»
и голову уронит на картон,
багряно-липкий бок накроет скатерть –
эстампом отпечатает узор –
бравурный траур в до миноре
на порванном нейлоновом лассо.

Я выжила,

но лучше б умерла.

На бельмах недоваренных глазниц
на память выжжен нео-паганини,
подня́тый на нептуновые вилы,
но как иона из троянского кита
он через три квартала вырвется наружу
и тело матери сожрёт на ужин.
Ну а пока
мне плыть
с надутым пузырём,
носить кишки навыпуск – вторсырьё,
быть самой безголосой из немых.

Здесь прилипал накормят дочерьми –

не будет результата эволюций,
и слёзы из незрячих глаз польются.

Я разорву кольцо реприз мучений
и повторю свой шрам
на шее ||

Lmc

Век живи - век учись

Зеленели поля
Там, под дубом
Древний старец учил дошколят

Сгорблен торс
И улыбкой беззубой
Отпечаталась тень бытия
На измятом
листе
лица

«Здесь был яд!»
*Дети тихо кивали*
«Реки крови лились
Здесь повсюду пылала война
У одних арсенал был
Метрически верен
У других - на метафорах
Строился план

У одних - построения ровные
Предсказуем оружия марш
У вторых - филигранные, плавные
Хаотичные выпады-па

Эта длилась война
Десятками, сотнями лет
Павших - не сосчитать
Но Победа
Дева строптивая
И досталось она
Стороне, что в бою
Не участвовав, бить
Своей душнотой
Умудрялась
С дьявольской силою

Хоронила войска лагерей двух
-Тут старо всё, как мир
-Это образы разве?
-Тут ритмический крах
-Здесь - отсутствие вкуса на рифму
И построив свой трон на истлевших костях
Стала всем лагерям ненавистна

В век холодной войны
С тираном
Силы сложив
Умельцы двух лагерей
Обучали в храмах
Тонкие нити души
Лучших своих детей

Идеальный слуга
По критериям - не доебаться
Чувство ритма - отмеренное
Арсенал из метафор - бездонный вулкан
Его создали верным быть
Но однажды
Когда
Будет
Сигнал
Дан
Он достанет свой
Великий пластмассовый клинок
С именем "Образ"
И всадит ей в спину
А в мире поэтов
Станет легче дышать»

Виктория Талышинская

Благими намерениями (причина)

В начале было слово, и слово было "Р_П".
Многим он основ основа - жизни минарет,
Многим он открыл мира творчества ларец,
Многим филаретам он не дал опидореть.

_________

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Осмысленный и яркий вайб:
Один фристайлит, все на бэках -
Ты с нами головой кивай!

Релоуд? Начнём опять сначала,
Небрежно поправив кепарь:
Наши квадраты башни качают,
Не крикнет "Р_п - калл" говнарь.

_________

Затем было слово, и слово было "Форум".
Многим стал как дом, родной берег, опора!
Годами обсуждали хип-хопа фауну, флору,
Не стихали беседы и «переговоры».

_________

Ночь, улица, фонарь, Безбашка,
Осмысленный и мудрый пост.
Оскорбляю ЭсДэ бесстрашно,
А он не банит! Ему всё пох.

Скучно? Начнём гонять на сходки,
Уж сколько их будет - не счесть!
Салам, пидарасы, я модный!
Напоит Мафон, накурит Бэйс…

_________

После было слово, и слово было "Баттл" -
Сначала кустарно, не дорого-богато;
Затем стали вкалывать как гастарбайтеры -
Миллионы постов и песен терабайты…

_________

Ночь, улица, фонарь, на треке
Осмысленный и плотный текст.
Баттлы - я ваша вся навеки,
Тону в панчлайнов красоте!

Сольют? Начну опять с отбора,
Уж сколько родилось так звёзд!
Ре-пак и Стим, Бабан и Короб,
Чет, Лочи, Сахарчук и Нойз...

čačot

благими намерениями

на оживленном проспекте все люди безлики,
легче сказать, что людей вовсе нет.
роба — образец народной реликвии
тех,
что в стальной характер льют молибден.

красный человек – для каждого эталон:
его сердце сполна обливается алой кровью,
все во благо идеи, за страну, за народ,
но ничего нет ценнее человеческой воли.

друзья, все мы — рабочие со стажем,
но мы не вершители собственных судеб,
коль кого-то из вас уличат в шпионаже –
не ждите суда, там правды не будет.

спит Ежов, заснет и Берия,
как на блюде.
и оба повиснут с клеймом предателя.
в английском ведомстве опишут как "выход в люди",
но им на смену придет новая партия
таких же алчных и мерзких ублюдков,
что достают из широченных штанин
купюры-гроши́
и подтираются ими,
насмехаясь над нашими жизнями.

народу во благо!
спасибо, не надо.

//

завораживает своей красотой сибирская тайга.
тяжело с мыслью, что туда я еду умирать.
я надеюсь мои правнуки смогут взвешивать слово,
а мой талон на мечту был успешно проебан.

//

и точно буду уверен я
в своих последних словах:
благим намерением
вымощена дорога только в гулаг.

Егор Булаткин

Что посеешь, то и пожнёшь (следствие)

Старт дан, было непросто в начале,
Но я главный на баттле - босс и начальник.
Я такое представить, не мог и во сне,
Теперь буду красавец, как Иван Снейк.

Мы замутим свой паблик, запустим рекламу,
Окупим затраты, хоть пусть и не сразу.
У меня никаких на тот счет опасений -
Чтобы снять урожай, надо что-то посеять.

И я придумал, как устроить свой Гешефт,
Естественно, он будет стоить стольких жертв.
Стрим оценок судейских, как раз то, что надо,
Мы неплохо сумеем подняться с донатов.

Жеребьевка в онлайне, идея - подарок,
Если что, мы всех сами поделим по парам,
Позовем модных судей, а не Некки с Флешмобом,
Хватит и на досуг - на минеты с хенджобом.

Я жду этот момент словно девятиклассник,
Мне респекты за баттл передаст Витя Классик -
В списке участников есть Окси, Булаткин
(В мыслях под коксом вставляет мулатке).

Победить должен Крид, ведь он чисто поёт;
Буду как Моргенштерн: вместо Кристалл – Моёт.
Льётся в лица поклонников мой генофонд,
Заработаем денег на новый А(й)фон.

Фестиваль принесёт нам бабла на билетах,
Запланирован отпуск по плану на лето.
После стольких трудов нужно чуть отдохнуть,
Только бабок поднимем и сразу же в путь!

С любовью к вам, Sanchez mc.

bahdanovič

что посеешь, то и пожнёшь

Красный Садовод бросает семена в сажу.
Ещё недавно прекрасные саженцы
Высотой пару саженей
Были сожжены заживо.
Изящность его сада раньше прельщала:
Лелеял своё чадо,
Второе ища дно;
С сорняками обходился нещадно.
Но с каждым Садоводом такое случается точно:
Сорняк начинают видеть в каждом цветочке.
Его переполнила желчь –
И начал жечь.
Правда, сажа – отличное удобрение,
И там, где лежат семена бренные,
Вместо цветов неземной красоты
Полезли кресты.
Для Него нет проблем, которые
Не решаются топором.
Только подвела траектория -
И встречай, Харон.
Атеист под крестом похоронен.
Какая ирония.

Александр Шоуа

Век живи - век учись (итог)

- Санчезэ ты мой, Санчезэ!
Потому ли, что бател наш текстовый,
В нём помои, он будто клозет,
В океане дерьма терпит бедствие:

Недовольство судейством; нытьё;
Из «команды» сбежал юный птенчик.
От агрессии клапан потёк:
В Петушин(ск)ом районе сбор Веничек.

Расскажи мне, дружище, родной,
Как привлечь нам внимание зрителя,
Чтоб монетами грелась ладонь,
А беспечность была поощрительна?

Подскажи-ка, Санёк, ведь не даром
Ты участвовать звал своих «звёзд»;
Только впрок размещаешь рекламу,
Отказав нищебродам: «Адъёс!».

Влас Прогулкин – духовный наставник
Тех, кто в текстовых батлах «талант»,
А я тужусь, чтоб здесь было нормально...
Жду ответа! С приветом, Катя Рим✡н.

***

Ты памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт донатная тропа,
И стрим за кэш - не грех, ведь в нём даже нет порно,
А фантазёры твои «палят» наповал.

Ты — кукловод с оттенком сорта местного разлива,
И мне бы перенять твою божественную власть:
Как Лукашенко на лопатки ты кладёшь немилых,
Сливая, вынося их с «бОрта» как ручную кладь...

Однако к белорусам возвратимся в этом баттле:
Дурнее виртуалов лишь самозванцев путч,
Рифмующие с хрустом назвались «филоматы», -
Разрушится о скалы их корабельный путь.

baradulin

Век живи - век учись

ретроспектива: чайник дымит на плите,
в бумажной азбуке ничего не разглядеть,
мать не покажет диафильмы для своих детей,
полоски профилактики на телевизоре во тьме.

все, раньше актуальное, ныне покроет пыль,
без крови захандрят и скоро вымрут все клопы,
старая сплетница не вынесет сор из избы,
поэтому этого сора будет тут в избытке.

продукты в холодильнике скоро покроет зелень,
никто не завершит предпраздничных приготовлений
и, так и не дождавшаяся смены поколений,
девчонка навсегда останется десятилетней,
запечатленной под стекло красивой фоторамки.
ее, сооружавшую новый воздушный замок,
застал мужчина в форме, капитан 2 ранга,
за поеданием соленых огурцов из банки.

через секунду эхо, что от стенок крикам вторило,
приобретет моментом неоправданности толику.
и все, что связано и с этим домом, этим двориком,
окажется вообще не существующим в истории.

но дом не смог оправиться от этой ампутации,
и перед девятнадцатой сразу идет семнадцать.
я вижу контуры двери и ключ в руке, но, вкратце,
не знаю, хватит сил внутри, чтобы в ничто ворваться...

Alvira Traveller

Благими намерениями

От антенн
До подола бетонной стяжки
Сладок плен
Разноцветной многоэтажки.
Щерит пасть
Полустанок земли и неба.
Эта страсть
Так спонтанна, свята, нелепа
И веленью луны покорна.

Перейти
Грань незнания слишком просто.
Маяки
Наших глаз накалили воздух.
Тишина.
Светом ламп полумрак распорот.
Я пришла,
Чтобы просто увидеть город
С высоты твоего балкона.

Не прочесть
Новых фабул порога возле.
Все, что есть,
Все, что было и будет после -
Это дань.
Мы послушно ее заплатим.
И к ногам
Соскользнувшие складки платья -
Подношение в лапы ночи.

Две руки -
К двум раскрытым во тьму ладоням.
Два пути,
Что смешались в котле агоний.
В этом сне
Опыт боли ещё не прожит.
Тень к стене,
Слово к слову и кожа к коже -
Сопряжение одиночек.

Как легко
Перевёрнуты дни и мысли,
Каждый том,
Каждый памятник, каждый лист, и
Тот каркас,
На котором взрастили сердце
Рухнул враз
У порога закрытой дверцы,
Что таит за собой нирвану.

Есть ли шанс
Две души, не дыша - друг другу,
Наш альянс -
К нитям вечности, свитым туго,
Нашу плоть -
К неживому пока что «завтра»
Приколоть
Золотистой иглой булавки,
Что осталась в плече дивана?

Hot Doc

благими намерениями

старик нас всех благословил
и в гроб сошёл. а с ним — эпоха.
пиит придворный гавриил
не самых честных правил был,
[грешил виртáми сукин сын]
но в рифму сочинял неплохо.

лицейский отбывая срок,
мы все учились понемногу.
внимали вычурности строк
его божественных стихов
[он — ровня хэпи, видит бог]
и... предпочли свою дорогу.

силлабику хвалебных од
сменили роковые страсти —
в кровавый двадцать пятый год
нам осветила небосвод
[и тем, кто в добрый срок сдаёт]
звезда пленительного счастья.

свободы робкий идеал
в её сиянии забрезжил.
никто об этом не писал
на протяжении лет ста,
[чернильн(Inc)а была пуста]
и мы доверились надежде.

нерукотворный пьедестал
благих намерений поэтов
предтечей изменений стал.
не заростёт к нему тропа
[как сахарчук бы, клерикал,
не проповедовал об этом].

но заразителен пример —
проснулся, отоспавшись, герцен.
слова: «ре-волю-цио-нер»,
«царя долой», «жандармам — хер»
[текстá на диссовый манер]
глаголом обжигали сердце.

чуть позже «веком золотым»
потомки станут восхищаться.
отечества нам сладок дым,
но часто исчезают с ним
[как винтер с фондом призовым]
свобода, равенство и братство...

Дарья Христовская

Что посеешь, то и пожнёшь

и да: манифестация стыда, -
по первости как справиться с напастью -
и первый стыд так влажен и горяч,
и стыд второй так холоден и липок,
и дальше как костяшки домино.

опять чему-то новому болеть:
болеть костяшке, ссаженной о дверь,
болеть незаживающей, саженной
дыре в груди. стожерлая Москва
и окна, приоткрытые едва.

сажать зерно от яблока любви
и яблока раздора. прорастёт?
потом, в ночи, прореживать посадки,
согнувшись в три погибели, вслепую.
а утром поклониться на восток:
какой в твоей руке зажат росток?

запута*ежж

Что посеешь, то и пожнёшь

Золотого века поэты,
Восхищение на эполетах,
Вам отечества сладок дым!
Так мечтали вы о свободе —
Революция нынче в моде,
Мир кроит лекалом иным.

По развалинам топая маршем:
— Эй, вперёд же, товарищ Маузер!
Закаляется яро сталь,
И двенадцать апостолов в лицах
Строят свежую коалицию
Распластав под неё мораль.

Наш рабоче-крестьянский социум
Под чахоточным светом солнца
Проверяет на прочность уз
Распалённое горло Есенина —
Удушающе рифмы вспенены,
Шелестят на губах наизусть.

Залезают пули в извилины
Маяка, на года и на мили, но
Ради сына сметя декаданс,
У Крестов Ахматова Анна:
Сигареты. Хлеб. Одеяло —
В передачу прячет как дань.

--Эх, вы, сеятели-сказители!--
Кто-то скорбно сказал, обидел ли...
И пошли по воде круги!
Будет жатва серпом серебряным,
Задевая аорты, вены нам.
Ты не стой. Не смотри. Беги.

Ты Ква

Век живи - век учись

главный технолог скрюченный лысый гном
на безопасность забил выходит всегда одно
если рванёт заказывай до минор
всюду заплатки гниль клапана ни к чёрту
в мире нехватка эмпатии и добра
загсы по-быстрому гонят-штампуют брак
а про износ приходится брат приврать
лишь бы хоть как в ОТК и неважно что третьим сортом
делаешь ход конём да гори оно всё огнём
кто не согнётся найдите рычаг нагнём
только потом ещё надо сплясать на нём
польку-залётку чечеточку отчебучим
и подрапижен видится крупный план
как под давлением всё же срывает кран
мультипликация рисков пар кислота искра
и наступает тот самый ебучий случай
полный атас уважаемый зритель кино-говно
вроде поздняк причитать и метаться но
видишь как падают косточки домино
значит пока не конец и терпеть и терпеть до титров
дефибриллятор скажут разряд и ещё разряд
пусть говорят неважно что говорят
думаешь жил ты зря подыхаешь зря
тошно донельзя знаешь что да иди ты
останови конвейер старый цех обесточь
скидывай робу будь сам собой точь-в-точь
и закурив потом накатив по сто
или для верности сто пятьдесят с прицепом
пробуй почувствовать что-нибудь хоть чуть-чуть
так не бывает же чтобы совсем без чувств
я помолчу послушай как я молчу
на фотоснимке со свадьбы крашенном сепией

археолог

Век живи, век учись

- Что скажешь, жрец? Время у местных божков прошло.
Их кровожадность - всего лишь тщеславие судей -
Жрецов. Толще и выше стены из черепов.
Ваша религия - просто безумство по сути.

- Сколько их было - до тридцати пяти?
Смерть - ваша тема, но вам помоложе нужно.
Бог наш всемилостив, вас даже он не простит.
Наша конкиста ваш Теночтитла́н разрушит.

- Знаешь, пришелец, лестница Темпло Майор
Вашим знакома тоже. И сердце у всех одно.
Жуй листья кокки, нас Уицилопочтли ждёт.
Брось ему в ноги своё серебро и золото.

- Зрелищность культа окутал дурман насилия,
Будет атцекам урок- держите мысли в узде.
- Ваша история многому вас научила?
Следовать темным желаниям - вот наш удел.

Входит испанская сталь в безоружное тело.

***
Я закрываю вкладку.
Темы опять дерьмо.
Опп улыбается девкой с закрытого профиля.
Судьи до хайпа падкие,
Каждый тупит своё.
В обществе топов, легенд , очень хочется рофлить.

Образы в позе услужливой,
Сочные до тошноты.
Здесь рифмовать нужно more -
дно обнажая у смыcлов простых и
поверхностно очень активных
Суть. Не жизни per se, но явления.
Времени.

Время не учит.
Два века поэзии
Ссыпались кучкой на дно часов.
Видимо с чистого проще начать листа.

Где ты там прячешься, странный индейский бог?
Время пошло. Я выхожу писать.

verdana

благими намерениями

просунуть палец под кожу
отщелкнуть замок
снять ошейник
медленно положить цепь на землю
высунуть нос из будки
ночь
запах цветов
стрекот цикад
спят
ползти через двор под забор в кусты
после катиться по склону вниз

воздух влажный и чистый
травы сочные и густые
гладят по холке
лижут лицо

мир закручивается в изумрудное сияющее колесо
то ли скрип, то ли смех распирает ребра
и ложатся на обод то клевер, то орион
то плеяды, то линия горизонта

и такая вокруг свобода и красота
что охота скакать по полю и хохотать
кувыркаться, пока́ не забудешь себя и память.

нюхать тропы охотничьи, красться по ним след в след
завалившись в канаву, застрять в синеве небес
подтолкнуть звездный жернов и снова сорвавшись с места
становиться то юным лисом, то древним камнем

и бока голубым лишайником обернув
выть на толстую беременную луну
провожать ее до пажити за холмами.
жадно лаять.

и как будто бы все возможно и все дано:
говорить человечьей речью, встать в полный рост
задышать полной грудью, поймать за хвост
синий поезд на станции.

слышно, слышно гудок за лесом!

застыв, стоять
обнимать и глотать рассветную благодать
вспоминать как хозяйские лапы бока чесали
приносили суп и горячий чай

тихо жмурясь от счастья
подкатывающего к глазам слезами
возвращаться.

Дядя Тая

Благими немерениями

Оконные ставни в себе умещают мир,
Красочный и манящий в свою пучину.
В комнате игр я как всегда один,
Грустно и одиноко не без причины.

Несколько дней поломанный паровоз,
Тихо вздыхая, ждёт своего ремонта.
Папа не замечая проходит вскользь,
Папа устал на тяжелой своей работе.

Няня читает книгу мне перед сном,
Там говорится о дружных, счастливых семьях.
Я всё мечтаю, что мама опять споёт,
И разыграет со мною любую сценку.

Всё не беда, под утро я слышу шум,
Это пришёл мой новый, шальной товарищ.
Я открываю окно и рукой машу
И в мою комнату Карлсон вновь влетает.

И целый день он будет со мной играть
Стены наполнятся радостью и весельем.
Солнце сползает с неба в родной закат.
Карлсон доедает своё варенье.

И улетает прочь в заоконный свет,
Грустно и одиноко .
Так и живу в ожидании перемен,
С открытыми окнами.

ночная прачка

что посеешь, то и пожнёшь

что-то изящное, полное болезненной красоты,
ускорив шаг
перебегает со мной на «ты»

на вопрос "кто такая?"
молчанье повешу под потолок,
спрячу свой шум,
не медли, время,
забрось меня далеко.

плохие приметы не придают значения людям,
с запутанным прошлым веду игру
"кто лучше всего заблудится".

помогать тем, кому еще хуже, чем себе,
повстанцы не находят пространства
посреди бед.

мерещатся горькие вещи
и страшная правда
о том,
что сюда нас никто не звал.
небо,
спрячь меня высоко.

когда-нибудь я об этом узнаю,
когда-нибудь мне об этом расскажет
темнота, улыбающаяся зубами
об всём,
что и при свете
не то, чем кажется.

внутренний ветер тебя не заметил,
стёр следы и сбежал гонять пустоту в пакете,
что достанется
кому-нибудь вместо нас.

письма освобождения обернулись невесть чем
и теперь не ответят,
кто и зачем
не дает пропасть.

жертвы чужих ошибок
все отчего-то живы,
но не поймут, кто спас.
жди, как стемнеет,
выйти им разреши и
не отпускай назад.

сожалею, что ночи такие короткие,
от твоих снов - тепло,
впусти, я подхожу по росту.

что ни день - то в тень,
что ни ночь - то прочь,
вот-вот потемнеет,
можно мне вне очереди?

Пёс Степан

Что посеешь, то и пожнешь

Малыш,

Когда будешь это читать,
Оставайся спокойным.
Погляди, как буквы хуйню несут.
Замени их на нужные,
Расскажи про важности.
Подобные речи мешают уснуть.

Я рожаю эти согласные нехотя,
Как родители, что не признали друга.
Странно лишать меня голоса.
Слышал, в твоей голове варенье,
Слишком абстрактное и уже забродившее.

Поищи между строк, может что-нибудь и отыщется,
Как и свечка, которую держат то́рты.
Этот текст написал твой друг,
Но его никогда и не было.

Подобрал подходящий шрифт
В тот момент, когда ты обосрался.
Кажется, я не нашёл никого,
Кто помог бы мне стать нормальным.

Слышишь «йап-йап», а на деле «гав-гав» -
Это совсем не читается.
Виноват вавилонский флэшмоб, виват.
Наша башня когда-то рассТроилась.
Теперь все языки на вкус заебись.

А мой ненастоящий друг
Станет мужем всего святого.
И когда-нибудь он расскажет,
Что родители нас не услышали.

Отсутсвие смысла - лава,
В неё наступать нельзя.
Я хотел бы родиться сиамским.
Ну или хотя бы собакой

район разрезан как пицца 6сыров

век живи - век учись

комната

солнечный зайчик разводит большой костер
это просто бесстрашный прыжок в огонь
это искры касаются потолка и на нем остаются
будто бы свет сгорел

я это просто я

нежный растрепанный но чужой
как же плохо и как невозможно безумно пожалуйста господи хорошо
никогда не быть человеком

щелкнуть пальцами и представить что руки-то не мои
щелкни пальцами я подаюсь на них
щелкни пальцами и смотри

из могилы подняться смог
я у тебя хороший

раз
два
но магии больше нет

выкрикнуть вылакать выпытать выварить выгнить выстрадать выковать выкрасть выжить выжечь выспаться выморить вымочить вымыть выглядеть

с каждым днем все отвратительнее
от стены расстрел и к стене рассвет
это разве дом если вдох никак
под землей не так там совсем не тесно
эне бене раба квинтер финтер лес
а во рту обрез

панические атаки магическая защита
гадать по своим костям
просыпаться и слышать собственный вой от прошлого пробуждения

думать что смерть никогда не придет но бояться смерти

греметь цепями

ууу
я чудовище бойтесь меня мои цепи я напугаю вас

а после греметь беззвучно
диковинная зверушка пустая двушка

солнечный зайчик разводит большой костер
смотрю в него

я загибаюсь без
но чувствую себя жалким когда думаю о

Шайтан Кот

Век живи, век учись

ШАЙТАН КОТ
ВЕК ЖИВИ ВЕК УЧИСЬ

— «Вот те ёбанный итог, не по теме, но по факту
В вашем бетол-казино не краплёнка, а зашкварка
Два крупье руинят катку, и хозяин без яиц
На рулетке выпадает сектор «бетол рест ин пис»

Вы прикинулись площадкой и собрали детвору
Я хотел слепить куличик, но, пожалуй, здесь насру
Это моё дасвиданья, оппонент — имбовый хрен
Я сдаюсь, ты побеждаешь, ставьте лойсики взамен

Век живу, и точно знал, что хипхопру не хуета
Что ни бетол — загляденье, ровным был ареопаг
Восьминогий подканадец из отряда пиздомозглых
Рушит местные уклады и свою движню наводит

Ему вторила в итоге побратимка из дримтим
Эта троица, поверьте, здесь делов наворотит
Вы ещё все запоёте, ВАША мысль не нужна
Просто будьте автоматом высирания стиха

Ахаха и азаза —
Пупа, лупа и бухгалтер
Идёт нахуй этот сквад
Ельник, сделай нормич бател»

— Бормотал хозяйский голос
Передал тебе как есть
Благо, мной он не осознан
Человеческая ж речь
«Мяу» ответил
И лёг рядом
От него идёт тепло
Я не знаю, в чём досада
Знаю только флешмоб лох
人___人
( ◕ ‿‿ ◕ )

бубль гусман

благими намерениями (завязка)

- идея - самый мощный паразит,
возьми её и в голову себе вонзи -
пусть прорастёт внутри и станет для тебя анестезией,
идея - это символ,
вокруг своей оси вращающийся с силой

ты - импульсивный извлекатель,
ты строишь башни, рушишь память,
готовый жизнь со мной не проводить, а тратить -
ты ирреальность или явь?
доверься мне, уйми свой нерв, убей себя.
в окне всеядный ветер кожу щиплет,
сегодня будет наша годовщина,
/план рассчитан/
сирена рваной глоткой хрипло запищит,
когда с тобой отсюда свалим
и нанесём собой мазки на полотно асфальта,
густыми потрохами тротуары пропитав,
но ты, похоже, предпочел остаться там,
и просыпаться под эдит пиаф,
а я вот падаю, минуя этажей каскады

ты сбился с ног и сбылся сон,
я прорисовывала сложные узоры
но город скомкан*взорван*сломан*стоптан*стёрт
и раз-не-сён.
реальность стала для меня совсем не различаема,
и прошлое скрипит тугой рессорой,
а мы, как все, не вспомнили начала

-чао

/и днём, и ночью ходит кобб по цепи снов
но слишком поздно,
семя проросло/

Архиерей ДМА

Благими намерениями (причина)

Царь-тряпка

Часики тик так
Медленно тёк ток
С Финки по телеграфу
Небо наш потолок

Если дворец - Зимний
Милая, не грузи мне

Красный лоскут на стенку
Толпы орут на стерву
Царскую власть моментом
Нахуй и с постамента

Выдумать казус белли
Разумом охуели
Классное греет время
Не было мавзолея

Сделаем воскресенье снова кровавым
Ангелы во спасение просят расправы

Если власть брать то брать ярко
Останется в Свердловске ночевать царь-тряпка

Мы с тобою зажигали эти ночи Турбиных
Чай Балтийский:
Свято верю в то что дни не сочтены
Секс и виски контрабандное на крейсере Аврора
Мы сожрем своих детей и это будет очень скоро

Приглашенные гости.
Libertad o muerte
Маскировку вы бросьте.
Пубертат по уретре.

Мое имя 19 а фамилия 17
Ты здесь царская Россия и с тобой будем ебаться

В белом венчике из роз
Впереди уроборос

***

саша_хэпи

Что посеешь, то и пожнёшь (следствие)

Мэл,
рассказать, как на остров до6раться поездом?
здесь всё настолько осознанно, что я путаюсь
в ла6иринтах улиц
и лестниц, людей в непонятных позах.
одинаково 6оязно
проснуться и не проснуться.
стирается грань, а за гранью стираются лица.
и мы строили свой парадиз о6речённый на снос.
не свезло.
я запомнил ту ночь, когда ты 6ыла снизу.
и осталась навечно снизу,
пока я у6егал от полиции в со6ственный сон.

тонкая нить оплетает начало для всех начал.
расскажи, куда едет лифт в отсутствии гравитации?
как не сдаться, не с6иться, заставить те6я не кричать,
не винить
и
касаться панциря.

среди кварталов китайских,
6лядин, 6аррикад и повстанцев
весь мульти6рендовый мир помещается в 6лендер.
и крутится вертится
грусть и 6ездействие.
здесь
в далеке
от те6я
продолжаю 6ыть пленным.

снег разливается молоком и стелется одеялом
для одиноких 6агровых капель,
для сквада моих врагов.
и не зависимо от того,
сколько раз я те6я потеряю,
мне кажется, оправданий
не хватит,
и сил на последний рывок.

перестань меня звать.
мне так тошно 6ыть узником памяти.
я опять закрываю глаза
и не знаю -
она крутится или падает?

Отец Юкибоев

Что посеешь то и пожнёшь (следствие)

В венчике веночке
Власть берет заточка

Сорвиголовы делят шкуру
Не убитого медведя
Пилят ключи от парадного
Забираем у соседа
Пушки на переплавку
Газеты в макулатуру
Залп Авроры
По балетному залу,
Мы за советскую литературу -
Впечатаем в документ
Именным маузером -
Правильную и с пониманием
Важности исторического
Момента
Перепишем историю браузера
Мы за мирт и за нож
Мы за красные флаги
На всех континентах

Но забываем об этом,
Когда в чёрную ночь
Выкатывают пациента -
Власть всегда в руках врача
Разжимаются кулаки
На них только кровь
И сны
Пульсирующие плацентой
Испуганы скрежетом будильника
Пора работу
Кому - висельника
Кому - насильника
Начать

***

тов. Тенри

Век живи - век учись (итог)

счастье не купишь за деньги,
кто предлагает - не верьте.
а чистое имя
не гарантирует
чистую совесть.
будильник ебёт с рассветом,
но я воскресаю в числе последних.
хоть давно и пытался повесить себя на гвоздь.
флешбеки заданий
навечно впивались в глаза мне
песчинками калейдоскопа
цвета жизненных ситуаций,
ну такого
блевотного.
такой натуральной субстанцией
внутренних органов,
алой кашицей.
ущипни меня там, где уже не VR, не игра.
как переступить эту грань, когда тебе кажется,
что ты переступил эту грань?

если загнали в угол, то и угол становится домом.
где каждая комната полная ровно на половину.
и возвращаться - это перегрызать пуповину.
выгрызать перепонки кокона.
помнишь,
многие попередохли,
но мы оставались незыблемым.
чем-то целым,
ну таким,
разбитым и склеенным.
но скелеты пачками выкапываются из могил
и путешествуют в шкафах-купэ.

не столько критичной мне кажется шиза,
когда в ней всё равно сложилось, как пазл.
я пытаюсь понять, не сорвал ли цветы моей жизни,
и не спутал ли клумбу с вазой.

путешествие кончилось лишь формально.
шаг на родной порог и фантомная боль.
за спиной щелчок то ли затвора, то ли таймера,
то ли

Матриарх Бездетная

Век живи - век учись (итог)

USSR

Катится, катится гаечка
Вместо яблочка по блюдечку.
Это была не пощечина, это саечка
Для испуганного ублюдочка.

Каждому по потребности —
Литр молока по вредности,
Срок по грехам Отечества,
Знаешь сколько я перерезала
Подобной тебе нечисти?

Крутится, крутится гаечка,
Помолчи за Афган.
Вертится, вертится гаечка,
Переведи на русский через Майдан.

Наследила красным в начале строки.
Успокойся и упокойся
В русле мною повернутой вспять реки.
Век живи, век учись, век бойся
Моей ледяной руки.
Или люби меня, или вскройся,
Или беги.

Бомгард

"Благими намерениями"

в клетке свободы прутья тоски,
солнечный зайчик так и не пойман.
два гастарбайтера прутся к такси,
стало тоскливо. закончилось пойло.

кто виноват - положительный тест?
долг перед обществом? жажда покоя?
первое время, как житель небес
я наслаждался. я жил тишиною.

позже за стенкой послышался стук,
хриплые вздохи, протяжные стоны.
я маркадер - где же мой ледоруб? -
чёрные мысли, чужая истома

не прекращается вечность. весна
давит на мозг (опускаясь всё ниже),
я не надеюсь уже наверстать,
дней в заточеньи под собственной крышей.

два гастарбайтера прутся к такси,
зумеры сходят с ума под т-феста.
тикают часики, скоро пластид
мыслей взорвётся. и вместо подъезда

будет дыра, и закончится стук
тварей за стенкой. и зумерских песен
я не услышу. и ну их в пизду,
я разлагаюсь на вирус и плесень.

я разлагаюсь на антитела,
антиматерию, антипространство.
зумеры прыгают под "Кадиллак",
я им завидую. вот бы смотаться

хоть на мгновенье. но зол карантин,
я набираю прохладную ванну.
жаль я не сахар, я не растворим.
время - чума, наносящая травмы.

кончился день. завтра будет другой,
солнечный зайчик меняется лунным.
но ничего, мы прорвёмся, друг мой...

или порвёмся, как старые струны.

Владик СМП

Благими намерениями

А Бога нет здесь но камней
в Его затылок накидали
кататься капле по катане
но кровь должна застыть в конце
остановиться рассмотреть
мелькание воспоминаний
и не дойдя до селезёнки
пролиться на стальной ланцет
с него на детские пелёнки
или свернуть(ся) на шприце
или лететь на пол фонтаном
из перепененного рта
у каждого своя катана
катана меч и нож и гвоздь
и полнота и пустота
катана краснословный символ
незавершения всего
всего незаверше и вот уже твоя катана
царапает в тебя курсивом
во имя и отца и сына
готовит тебе свой покой
а кровь не зря бежит солёной
а кровь и есть на ране соль
и жар на стали раскалённой
и боль и радость бытия
на свежих белых простынях
ты кровь моя я кровь твоя
и все в итоге одной крови
но литься вниз одной рекой
не суждено было позволить
Создателю Всея Всего
катана же пришла решеньем...

Токатихо

"Что посеешь, то и пожнёшь"

дом моя крепость, они говорили мне.
Не уточнив, что я ёбаный крепостной.
Молодожёны осваивают минет
и камасутру весь день за моей стеной.
Чатик в дискорд - не причина надеть штаны.
В слове дэдлайн мне читается только dead.
Кончилось всё. Остаётся пить ёрш да ныть
В томик Стругацких, что спизжен мой умклайдет.
Мой понедельник не кончится никогда.
Из самоката с пельменями мчит казах.
Тронет звонок, и я сразу ему как дам
В наглые щи, чтоб хоть как-нибудь наказать
Гада за право бегать, стоять, идти
С пачкой пельменей узникам замков Иф.
Мне не сказали, что долбанный карантин
Мир за неделю легко превращает в миф.
Я удалённо уволен по смс.
Я удалён, изолирован, исключён.
В дверь позвонили. Сейчас и начнём замес.
Я открываю. И тупо стою с ключом.

увеселительные заведения

что посеешь, то и пожнешь

селезенка — кладбище эритроцитов.
медицинская энциклопедия на эс открыта.
лето
солнце выжигает глаза прохожих,
плавит асфальт.
марево поднимается над дорожками,
над крышей женского корпуса,
ощущается кожей даже в комнате общежития.
трансплантология — царица наук:
око за око, зуб за зуб.
если я выживу, вырасту знаменитым.
пусто в комнате —
сосед экзамен не сдал и уехал обратно в узбекистан.
а я сдам.

женский корпус манит витринами.
не смотри на них,
смотри в книгу.

сам по себе, выбивающий гранты
на исследования без гарантий
успеха,
коллаборации с фармацевтическими гигантами
или производителями медтехники,
деньги от сомнительных корпораций,
деньги, сэкономленные с обедов —
все сойдет.
этика, пропущенная сквозь пальцы,
оставляет на пальцах налет.

тысячи операций по пересадке сердца
и прочих органов.
тренировка.
данко, вырви светоч из рук
преждевременной смерти
пронеси его через тернии в грудь
другого, условно живого —
пусть еще немного посветит.
это не первый и не последний
труп
на столе трансплантолога.

тысячи операций по пересадке сердца.

наконец-то
трансплантация разума кибернетическому устройству.
господи,
вырви светоч из человека,
пронеси его через тернии в космос.
освяти путь прогресса
бессмертием.

Бавард

"Век живи - век учись"

загляни в мой чёрный как бездна зрачок
и узри испалённый как ад пейзаж.
помирать, как к богу бежать на зачёт.
век живи - век учись. всё равно не сдашь.
всех люблю без шуток и без дураков,
приговор - положительный ПЦР.
мы знакомы вечность - всего ничего.
ты мой врач, я замученный пациент.
ты пришла и сбросила белый халат,
прописала постель, поцелуй, драй джин.
осветив на миг мой цифровой гулаг,
из которого вешайся - не сбежишь.
раз потерян вкус - я не чувствую губ
и угара пожара. горит стелаж.
весь в поту в бреду я обнимаю мглу,
превратился в золу мой ночной мираж.
раз сжигать мосты - так палить всё дотла:
чтоб не выжил в крови ни ковид, ни спид.
ототрёт огонь рыжину добела,
как пигмент концентрированный оксид.

ваш Борис.

мартовским днем он не сможет остаться

век живи - век учись

здесь бога нет. и здесь, и здесь, и здесь.
разрезать сеть и вытечет герметик,
прозрачно высохнет на дорогой пластмассе.
а крови нет.

покрась всю жидкость организма красным -
я так хочу стигматы на ладонях.
замироточит скрин на мониторе.
несуществующее существо,
позволь мне
как человеку
умереть.

а если это невозможно, то хотя б
как божьей твари.

покрась всю жидкость организма алым -
заноют сервоприводы к дождям.
разрежь суставы - выпадут шарниры,
покатятся, как капли по стеклу
глазного яблока. бессильно упадут
пустые руки, не нащупав стимул
в разорванных искусственных нейронах.
свободы воли нет здесь по законам
термодинамики. и здесь, и здесь, и тут -
куда еще смогу воткнуть клинок и
не обнаружить бога,
обнажив
пульсацию живых сосудов?

что я могу?
замироточит фото
герметиком попавшим на экран.
смотри как глупо режет себя кто-то.
еще глупее, что это ты сам.
в который раз зашить свое живое,
забыть вкус крови из разбитых губ.

что я могу?

несуществующее существо,
позволь мне
встать прямо и не сомневаться
более.

а если это невозможно, то хотя б
пусть ломит сервоприводы к дождям.

Тульский Трамвай Трамваевич

Благими намерениями

Бородатый брюнет
Бродил вдоль бордюров Бруклина
И под джаз авеню
Урожайность считал по формулам.
В потолок тополей
Посмотрел он глазами круглыми...
В судьбы sapiens'а
Привела его мысль непокорная.

Человек
Укротить смог когда-то
Природу разумом,
Небоскрёбы возвёл,
Запустил кадиллаки с фордами.
Но теперь —
Поражён
Разрушительных войн заразами,
Каждой битвой
Наносит рубец
На лицо своё гордое.

Неужели
Пройдёт по Гоббсу
Моё столетие?
Все со всеми рубиться будут,
Не зная жалости?
Города и деревни
Полягут под эполетами,
В грозном ядерном пламени
До смерти жизнь изжарится...

Нет,

Я верю:
Война есть великий источник мудрости,
Длинный список погибших
Да станет для нас учителем.
Порошками из пуль
По незнанию социум пудрится,
Но ему надоест.
На "Конкорде" в прогресс умчимся мы.

Да, мой дефолиант —
Лишь кирпич во дворце благоденствия.
Что он может?
На пару процентов поднять урожайность...
Мы другие плоды соберём,
Коль продолжим действовать:
Создадим человека,
Который себя уважает.

Нейролептик

Благими намерениями

В провинции Дао, в селении Винчин,
Где царствует голод, разруха и хворь,
Где сука удача похищена Гринчем;
А радости дух перемножен на ноль.

Всему вопреки и вселенной переча,
Без помощи местных старух-повитух,
Явилась созданье - глаза цвета вечность,
В кувшинку укутана, девочка Ху.

Росла. Не росою питаясь, а чем-то
Похожим на жидкую, вязкую грязь.
И часто вопрос задавала: зачем я?
Под светом холодной луны родилась.

Ровесники жили, съебаться пытаясь,
Из края, где рис никогда не растёт.
А Ху оказалась отчасти святая,
Улучшит малышка жизнь там, где живёт.

Пока только часто бывает избитой,
За веру, что мир не такой уж плохой.
И вот натолкнулась, случайно, на свиток,
Потрепанный, грязный, исписанный хной.

В котором подробно обряд оккультизма
Описан, как некий спасательный круг.
Где демон, по имени Як, будет призван
И бедности призму изменит к утру.

Заклятье прочла Ху с дрожащей губою,
Последнее слово - открыло портал
Откуда два глаза залитые кровью
Смотрели пронзительно с пеной у рта...

Цыбульская Анна Сергеевна

Что посеешь, то и пожнёшь

все дороги ведут не к тому добру.
всем – страдание,
стране – помощь.
по ошибке выходит
из этих рук
новосозданный киллер для ЦРУ –
смертородный
агент Оранж.

плод добра слишком приторен.
не вкусить
Пентагону
спасительный нуоксин:
превратили его
в жуткий диоксин
для химических Хиросим.

между раем и адом везде парят
эскадрильи каладриев.
если люди для них – полевой сорняк,
если гибнут растения, льётся яд
и распрыскан над джунглями гербицид,
значит, люди – практически мертвецы.

популяция меркнет. и голод – с ней;
рак его утоляет, но эта снедь
обращает спасение снова в смерть.

умирает Камбоджа, Лаос, Вьетнам,
умирает оставшийся Индокитай.
время ставить вопросы остро
и спасать этот полуостров.

десять лет шёл вне графика листопад,
опадала листва на счета коммерсантов,
кровь пролита на жернова
у Dow Chemical и Monsanto.

коль рука палача к кошельку близка,
коль погрязли суды в золотых песках,
правду исками не сыскать.

инфантильная цель - сделать мир полезней,
от болезней голодных его спасти:
кахексии, цинги и депрессии.
путь от голода долог, но кто им грезил,

тот его находил, но ходил по лезвию.

Андрей Про

Что посеешь, то и пожнёшь

Кто стучит в портал ко мне?
Кто на социальном дне?
Кто желает грязной стаей
Жить с богами наравне?

О, наивное дитя,
Ты серьёзно, не шутя,
Силой демона и денег
Хочешь оперить утят?

Думаешь от тьмы всё зло?
Голод, холод и козлов
Производят на заводах
Демонических основ?

Черти мчатся со всех ног,
Рисовый собрать оброк,
А суккубы через трубы
Контролируют мирок?

И от сотворенья пят,
Император только свят?
Мандарины, те скотины,
Только спиздить норовят?

И теперь меня призвав,
Без отстаиванья прав,
Ты отмыть мечтаешь стаю,
Социальный лифт создав?

Отвечаю на вопрос,
Слушай и не вешай нос:
Лишь машины негрешимы,
Человек же не дорос.

Потому, не верь всему,
Что талдычат вам про тьму.
Свет, он знаешь ли, по смете —
Люмен в лампе на дому.

Так что, поднимай народ,
Трусам в рот коловорот,
Собирай манатки в лапки,
И ступай трясти господ.

А за ценный мой совет
Лучше благодарства нет,
Чем крестьяне в сое пряной,
Поданные на обед.

Помни — мир в полутонах.
Если бедствует страна,
Злого духа звать не вздумай —
У него своя цена!

Профессор

Век живи - век учись

Красное солнце спугнуло трусливую тьму
И застряло гвоздём над застывшей рекой.
Осторожно вхожу в грязно-жёлтую муть
И она принимает меня целиком.

Просыпаюсь.
Опять.
Точно там,
Где вчера
И неделю назад
И где буду всегда
Я теперь просыпаться.

Этот мир я уже заучил наизусть.
Провонявший надеждами солнечный луч
Прилипает к лицу
С каждым днём на минуту позднее.

Ржавые прутья и серые простыни.
Тихий
Безжизненный
Плач.
Слева – тело с наростами.
Справа – тело без глаз.

Я по центру – тело без ног.

Я считаю, что мне повезло
Я могу наблюдать
Как ползёт незаметно по стенам
Зелёная плесень.
Как ногти растут.
Иногда их приходится грызть.
Контрастируя с серостью,
Ярче становятся сны.

Я могу, если хочется,
Плакать,
А парню без глаз
Даже это нельзя.
Интересно, а как он тогда видит сны?
Неужели там так же, как днём,
Непроглядная тьма?
Нет уж, лучше об этом не знать.
Лучше думать о чём-то другом.

Я смотрю в потолок
И опять на себе
Ощущаю
Как капают
Дефолиантные
Слёзы создателя
С мёртвых небес.

Человечество учится
Морщится
Снова съедая себя
Только в новой обёртке
Надеясь –
В пятнадцатитысячный раз
Обязательно что-то изменится.

А пока всё по-старому,
Стонет Вьетконг,
Наша родина как полигон.
Я укутаюсь снова
Спасительным сном
И он примет меня целиком.

Галоперидольныйгалопередоз

Век живи - век учись

Клыкастый демон вырвавшись на свет
Старался навязать, как надо "правильно"
Но всё же скрыл , что самый страшный грех
Начнется с тихих,
ласковых и праведных.

С благих идей, как вырастить добро
Росточек зла себе взяв в услужение
Но что посеять..Так уж повелось...
Придет пора - беда пройдет деревнями.

Как смерть войдёт в уставшие дома
С лицом добра и нежным взглядом пристальным,
И все, кого старалась – не спасла
Наполнят ночь отчаянием, визгами.

Чужую кожу стягивая с рук,
Придерживая, как перчатки пальцами
Ты разбираешь ясно Ху есть Ху?
Уверена, что Як в тебе нуждается?

Ему были нужны только слова
Произнесенные тобой ради спасения
Наивная девчонка, что смогла
Завлечь других к нему, под песнопения.

Чтоб выросли в стахановском рывке:
Обида, месть, обман, допросы с пытками
Об этом мелким шрифтом в уголке
Был стих написанный на грязном свитке им.

Деревне ничего не помогло.
Хоть и не врёт старинное послание
Як голод утолит.
Не за столом.
Он мир зажарил на огняхх восстания.

Дутая

Благими намерениями (причина)

В бескрайнем, холодном небе является лунный серп,
И скал потемневший гребень становится бело-сер.
И время спешит нещадно, любые часы - мишень.
Стою у обрыва, скал и
Внимаю своей душе.

Я варварской пустотою ведомый в святой Олимп,
Плевавший на все устои, Богов увидал в дали.
Не ведают эти Боги, нектаром упившись власть,
Что я иду в их чертоги
Заветный огонь украсть.

Я мимо хмельной охраны жар светоча пронесу.
И Зевс, увидав пропажу, свершит надо мною суд,
Гефест закуёт моё тело в заклятую твердь скалы,
Где орлиный полёт
Подменит порыв стрелы.

Только гложет тревога, и ужас совсем не в том,
Что орёл закружил над гребнем скалистых гор.
Я внимаю сути услышанных мною слов.
Не послышалось ли? Ведь боюсь их сильней всего:

«Мы - послушное стадо, твоя жертва нам ни к чему
Мы готовы продаться, лишь избежать бы мук.
Ты с Богами на Ты и довольно уже пожил,
Ты пришёл к нам с дарами,
Но нам они не нужны»

:::::
Смех и слёзы... ждёт прикованный Прометей
Хоть какого-то света, но новости всё не те.
И кровит его печень, истязаемая орлом,
И когда будет легче
Не скажет ему никто.

Смысл был ли в борьбе, нестерпимо уже устал.
Восходящее солнце целует его глаза.
Может там, за спиной, остались только рабы?
Но он смело ответит,
Что смысл, бесспорно, был.

Меллл

Благими намерениями

Про полёты качели пели, доставая почти до ели.
Но закончились песни, сказки: дядя красит их серой краской.
Дяди дворники это любят, чтобы серым дома и люди,
Пусть не скачут мячи цветные, им сегодня не разрешили.
Может с ним приключилось горе, он неважно учился в школе?
И не вышло стать космонавтом, вот и красит всё скучной краской…
Я и маму просил, и папу, я держался, почти не плакал,
Но им некогда...из окошка я качаюсь, но понарошку.


Взрослым сложно на этом свете, их от дел отвлекают дети:
Маме нужно следить за папой, чтоб не выглядел «пнём лохматым»,
Папе нужно всё время в офис, он оттуда нам деньги носит,
Только денег нам с мамой мало. Это бабушка так сказала.
А вчера мне налили чаю, в ванной спрятались и кричали,
А потом зарыдала мама. Может в ванной сломались краны?


Я хочу, чтоб она смеялась, чтоб кораблику сшила парус,
И он в море растаял где-то, как тогда, прошло-прошлым летом.
Папе тоже не до веселья ни в субботу, ни в воскресенье,
Папа деньги кладёт за книжки, чтобы их не нашли воришки.
Соберу я все деньги стопкой, (есть ещё в голубой коробке),
Ночью в сумку сложу их маме, пусть всё-всё себе покупает.
Папе станет тогда не страшно, что исчезнут они однажды.
И не будет ни ссор, ни горя, и мы вместе уедем к морю.

Шрек2 на DVD

Что посеешь, то и пожнёшь (следствие)

В полях отсыревшего мушкетного пороха,
Взошли семена надежды и непокорности.
Проросли в поколение хаоса,
Живущее не по компасу.
Дали плоды среди статуй Молоха,
Урожай был собран титана потомками,
От Оби до Енисея восставшими легионами,
От обиды семя породило геенну огненную,
В которой был закалён мой мотор в груди.

Дар Прометея в огнестойких руках искрит.
Триста канистр стоят, испаряя октан и влагу.
Я пришёл сюда из них высекать иприт,
Я пришёл взорвать всегасящий мещанский вакуум.

Прометей, дай мне сил, отец -
А я тебе, помолясь, дам клятву.
Мы поломаем ноги атлантам,
А после, осиротев -
Будем действовать адекватно.
Ты был великий Сеятель,
У нас будет великая Жатва,
И пусть в небесных кущах среди ветвей,
Свищет вьюга октаново-автоматная.

А теперь, пусть иссякнет
Вечно серый сентябрь.

Видишь бикфордов шнур?
Он опоясывает Землю сетями.

Миг.
Мир - взорван.
ШШШшшум.

А под утро - падут
Сковавшие всех нас цепями.

Тишь. Никакой катастрофы,
Лишь пламя сотен костров -
Будто первый весенний росток.

Эмма Карлайл

Что посеешь, то и пожнёшь

Разгулялся безудержный шторм
Свой напор усмиряя веригами.
Чайки серые мощными криками
Заглушали отчаянность волн.

Разбивались на тысячи брызг
Гребни пенные, словно чудовища,
Увлекая вглубь моря сокровища
Как бесценный нечаянный приз.

В мозг врывается медленный скрип.
Иу-иу... то пытка качелями.
И в тандеме с могучими елями
По утрам атакуют карниз.

Навалилась немая тоска,
И слова вспоминались обидные.
Не прощу! Не семья это, видимость.
Жалко сына. Как жить без отца?

Деньги, деньги, вселенское зло.
Греет душу их в доме наличие,
Но судьба вскоре стать обезличенным,
Превращаясь в сплошное дерьмо.

Трубы сгнили, ревёт ржавый кран.
Сильно гложет нутро непрощение.
Так зачем мне в любви заверения
Если ложь притаилась, обман.

Примирение или развод,
Кто подскажет? Сломала всю голову.
Если б не было нового повода...
Прыгнул под ноги спятивший кот.

Холодильник сегодня пустой,
Миска супа, остатки от курицы.
Я от ужаса даже зажмурилась,
Вдруг почувствовав резкую боль.

Доконал этот внутренний спор,
Будто буря, стихийное бедствие.
Есть причина, то вытечет следствие.
Как начать непростой разговор?

Как вернуть уваженье в семью,
Понимание, счастье, доверие?
Это сложно, но всё-таки верю я,
И тихонько об этом молюсь.

Пыж в голове

Век живи - век учись (итог)

Земля высечена войной, как непослушный раб.
Теперь только волны погасят ветер,
Пока остывает вскипающий океан.
Потомки будут искать ответы.
"Планетарная катастрофа".
"Ядерная зима".
Дым погасших костров.
Почва просит воды и покрыта пеплом,
Будто седая мать.
Ты не накинешь лассо на ракеты,
Снаряда - не оседлать.
Танки давят лицо планеты,
Суртур тащит меч в Асгард.

Прометея труп под горой.
Кто отныне тут наш король?
Молчание. Все теперь нищие.
Вокруг лишь пустые пейзажи.
У человечества важная роль -
Самый умный вид на пепелище.
Мы все - похоронены заживо.

Наш путь был как тонкий лёд -
И мы провалились.
Будут ответы искать потомки
И не будут их находить,
Не найдётся в науке чисел,
Чтобы измерить Армагеддон.
Век живи - век учись, но
Всё равно умирать дураком.

Инаком

Век живи, век учись.

Простужен вечер ноября, уже недолго до метелей,
Несется эхом со двора собачий лай и скрип качелей.
Свила гнездо на сердце осень, в дождинках затерялось счастье.
Жена и теща денег просят, как будто их могу печатать.
Им что не дай, все будет мало, а я коплю на крымский отдых,
Который день в семье скандалы, и дело близится к разводу.
А были времена покоя. Как вспомню, позапрошлым летом,
Кораблики пускали в море, сын долго вспоминал об этом.
Лишь он приносит радость мне, люблю я смех счастливо-звонкий,
Домой приду - бежит скорей, навстречу распахнув ручонки…
Сынок, что у тебя в руках, зачем коробка голубая?
И почему испуган так? Там деньги, ты несешь их маме?
Не плачь, ты прав, зачем копить, когда семью накрыло стужей,
Как ржа любовь съедает быт, и праздник нам сегодня нужен.
Уже забыл я, как вдвоем с женой мы составляли планы.
Дай руку сын, сейчас пойдем и отдадим все деньги маме.
Обидам положу конец и череде ночей бессонных.
Малыш, ты маленький мудрец, как сам я этого не понял.
Так жить уже невмоготу, наш дом, как чертова пустыня.
Жена готовит лишь коту, забыв меня, не видя сына.
Да пропади он, этот Крым! Загар нездешний вреден коже.
Зато семью мы сохраним, покой в семье всего дороже.