Трое стояли на перроне и ждали поезд. Один был пьян, другой – нем, третий – мертв.
– Это бесконечность – заметил первый.
– Ебанная бесконечность – промолчал второй.
– Мне кажется, вы преувеличиваете – оборвал третий.
Первый достал из кармана старый потертый скипетр и стал избивать им третьего, но мертвец улыбался и, как ни в чем не бывало, курил тонкие женские сигареты.
– Пидор – скривился немой.
– А кто не пидор – парировал он? – И, кстати, я умер ещё до начала сезона дождей на Лесбосе, так что вы можете перестать меня бить, не сильно молодой, но сильно брошенный нечеловек.
Пьяный отошел в сторону и расплакался, затем расстегнул ширинку и помочился на рельсы.
– Это осень – заметил он.
– Ебанная осень – удивился второй?
– Так и есть, вы преувеличиваете– оборвал третий.
Поезд сообщением «Марафон-Спарта» прибыл на станцию «Олимп».

Плацкарт напоминал Грецию в миниатюре, он был таким же пыльным, людным и до последней влажной простынки пропитанным демократией. На каждой верхней полке, особенно на боковых возле туалета, сидело по философу. Видимо, специально так распределяли билеты, чтобы заглушить запах естественных человеческих выделений, запахом экскрементов словесных.
Трое сидели за столиком и играли в карты. Первого звали – Зевс, второго – Посейдон, третьего – Аид. Не смотря на то, что Зевс уже много лет был женат, его постоянно преследовали неудачи на любовном фронте. Из-за этого он пристрастился к бутылке и до девяти утра, обычно, напивался вдребезги. Посейдон молчал всю дорогу, как будто воды в рот набрал. Аида, который всю жизнь работал в морге, недавно убили. Как иронично, не правда ли? Что ж, не стоило в обществе феминисток говорить, что Анжела Дэвис черномазая шлюха!
– Ваши ставки, господа – изрек Зевс.
– Кретин, это «Дурак», какие ставки – вопросительно посмотрел Посейдон?
– Ставлю свою жизнь на то, что вы ничего не знаете об Иисусе Христе – истинном Боге нашем – попытался пошутить Аид.
Свидетели Иеговы, сидящие напротив, почему-то не улыбнулись. Свидетелей было двое. У первого запястье было перевязано шнурком с перевернутым крестиком, второй крутил в руках мешочек с какими-то монетками.
– Куда путь держите, господа – поинтересовался Зевс?
– В ад – ответили они хором.
– Как прибудем в Спарту, вместе пересядем на «Второй скорый» – подмигнул Аид.
– ХУЙ ТАМ – гаркнул Посейдон и вышел…

Город умирал своей смертью. Лакедемон походил на большую постапокалиптическую шутку, рассказанную очень плохо и не до конца. Здесь всё гнило, разлагалось и смердело, кроме каменных спартанцев – их точили ручейки времени. Тлен оделся в алое платье с бантиками на груди и талии; заплел две косички, как непослушная школьница; взял плетку и наступил пятнадцатикилометровой шпилькой на яйца (агору) города. Следующими испытаниями были «огонь и лёд».
В привокзальном кафе сидели трое. Первого звали Аид, второго – Петр, третьего – Иуда. Все трое недавно прибыли, а вечером их ждала пересадка на «Второй скорый» в ад. Петр и Иуда –
свидетели Иеговы по призванию, педики по жизни, всегда путешествовали вместе. Аид же начинал свой путь с двумя братьями, но Посейдон вышел из поезда на полном ходу и залег на дно где-то в Брюгге или Дублине, а Зевс по привычке влюбился, на этот раз в проводницу, и, метнув пару молний, отправился гулять с ней по рельсам. Аид уже догадался, что братья не вернутся.
– Мы собираемся оторваться, – похвастался Иуда, позвякивая мешочком с монетами.
– Он всегда говорит «мы», но имеет в виду только себя – вздохнул Петр.
– А я собираюсь кое-что украсть – подмигнул Аид.
– Мы не любим воров – нахмурился Иуда.
– Мы любим предателей, – подражая голосу товарища, сказал Петр. – Честно говоря, я недавно сбежал из тюрьмы, а из-за этого, – он покосился на соседа, – убили нашего сумасшедшего друга, и с тех пор он тоже не в себе. А кто в этом гребаном мире не без греха?
– А кто в этом гребаном мире в себе – улыбнулся Аид?
Трое допили кофе, и вышли из кафе. Свидетели отправились в центр, намереваясь оторваться в классическом спартанском баре, где пьют прокисшее пиво и дрочат на футбол. Олимпиец исчез в неизвестном направлении.
Солнце походило на огромную свиноматку, которую сначала раскормили, а потом зарезали на сало. Кровь хлынула из-за линии горизонта и залила все улицы, площади и строения в городе. Наступил вечер. Трое вновь встретились уже в поезде, который покидал Спарту.
– Как отдохнули – поинтересовался Аид?
– Да мы зажгли не по-детски, брат, – похвастался Иуда, – теребя в руках пустой мешочек.
– Он всегда говорит «мы», но имеет в виду только себя – вздохнул Петр. – А ты как?
– И я зажег – подмигнул Аид.
Трое услышали взрыв. Нет, взрыв услышали все и все увидели новые оттенки алого на месте…
Город задыхался своим дымом. Спарта походила на жирную шлюху эпохи барокко, которую связали и подожгли.

После того, как Посейдон вышел из движущегося на полном ходу поезда, всё пошло так, как надо. Его злоебучие братья остались в прошлом, в прошлом остался убогий Олимп и пидорские свидетели Иеговы, которых он ненавидел. Путь его лежал в Иерусалим, где Посейдон собирался купаться в океане роскоши и трахать Нереид, внучек самого ПОНТового местного бизнесмена.
В целом, путешествие проходило без приключений, но где-то в Египте ему повстречался странный тип по имени Моисей, который пытался перевести пару сотен бомжеватого вида евреев через границу. Вонючие, ободранные люди в серых накидках стояли у берега Красного моря, а Моисей, потрясая кулаками, через равные промежутки времени, нараспев приказывал морским водам расступиться. Те же, никак не хотели подчиняться прихоти грозного маленького человечка и продолжали мерно накатываться на берег.
Посейдон подошёл к Моисею и понимающе уставился вдаль.
– Как дела, господин хороший – поинтересовался он?
– Ждем.
– Да мне ложить, друг. Я обычно ни с кем не разговариваю и никогда никому не помогаю.
– Ждем – повторил Моисей.
– Однако сегодня у меня хорошее настроение, – продолжил Посейдон, – и я помогу всей вашей ораве перебраться на тот берег.
– Ждем – снова повторил Моисей.
Все затихли. И ВДРУГ…ничего не произошло.
– Ладно, – сказал Посейдон, – для протокола: я снял довольно вместительную яхту, а отплывать собираюсь только завтра утром. Если всё же решитесь, приходите в порт не позже семи. Да, яхта называется «Исход».
– Ждем – сквозь зубы процедил Моисей и отвернулся.
Утром в местной газете написали следующее: «…и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушей, и расступились воды. И пошел народ Израиля среди моря по суше: воды же были им стеной по правую и по левую сторону». Посейдон прочитал эту газету за завтраком в местной гостинице, запивая идиотские новости чашечкой крепкого кофе и заедая хрустящими тостами с джемом. Затем вышел и направился в порт. У яхты он встретил того самого угрюмого Моисея и не более полу сотни мокрых, продрогших до нитки оборванцев.
– Как дела, господин хороший, – поинтересовался Посейдон, – ждете?
– Ждем – вздохнул он.
– А где же все остальные – иронично поддел олимпиец? – Холодное нынче море?
– Ждем – повторил предводитель оборванцев.
– Не дождетесь! В этом мире за отливом всегда следует прилив, пора бы уже привыкнуть, – растягивая слова, проговорил Посейдон.
– Ждем – расплакался Моисей…

У Зевса не было друзей и увлечений (кроме грозы, но то была скорее работа), поэтому единственным приносящим удовольствие занятием был секс. Проще говоря, Зевс любил трахаться, и трахал он всё, что движется.
Едва выбравшись со своими братьями за пределы Олимпа, он подцепил проводницу поезда, но по прибытию в Лакедемон уже где-то на третьей шпале она ему наскучила, и Зевс сбежал гулять по городу. Здесь не было вавилонских блудниц, турецких одалисок или тайских проституток, но зато огромное количество спартанских мальчиков, привлекало в город престарелых извращенцев разных мастей с довольно широким карманом. Все эти уважаемые господа путешествовали со своими пятнадцатилетними рабынями, то есть женами. Ну, так у них было заведено. Вот здесь Зевс и видел выгоду для себя. Пока стариканы будут утолять свои сексуальные потребности, он утолит свои, причем по полной программе.
Первой девушкой, с которой он познакомился, была Елена – пассия Менелая. Чтобы сохранить инкогнито, Зевс представился Парисом. В грязном, заброшено, заблеванном парке она делала ему минет, стоя на коленях, а рядом валялся пьяный бомж. После Елена призналась, что любит когда «трое», но Зевс как обычно отвлекся, на проходящую мимо красотку, и не расслышал её толком. Он снял для них номер в гостинице «Троя», заказал в него шампанское «Трино» и профитроли.
Елена начала раздеваться ещё при официанте, потому он вылетел из номера, как пробка из бутылки того самого шампанского.
– Возьми меня, милый Парис, – говорила она задыхаясь. – Проникни в мой замок, войди в мою башню, освободи принцессу!
– О да, – старался подыгрывать Зевс, – мой огромный деревянный конь уже у твоих ворот.
– Пусть конь войдет, – молила Елена, – широко раздвигая ноги. – Пусть конь разобьёт коваными копытами дубовую дверь. ПУСТЬ ОН ВОЙДЕТ!
Зевс услышал жуткий взрыв, совсем рядом, но не обратил на него никакого внимания. Главное, сейчас было удержать взрыв в штанах.
– ПУСТЬ ОН ВОЙДЕТ – визжала Елена!
И он вошел…медленно…очень медленно, осторожно стал совершать плавные поступательные движения, продолжая нести ахинею про «коня», «замок», «ворота» и другую поебень, которая возбуждала Елену.
В комнате стало нестерпимо жарко, а движения все убыстрялись. Воздух с трудом проходил в легкие, как будто шуруп в заржавевшее отверстие, а затем со свистом вырывался наружу; тела сплетались в каком-то жутком ритуальном танце; лица исказились, превращаясь в гротескные маски; позвоночники причудливо выгибались, и, казалось, вот-вот лопнут, а позвонки разлетятся по всей комнате; кости трещали, как поленья в костре.
И правда, «Троя» горела, а их комната за пару секунд прекратилась в самый настоящий костер. Но Зевс находился в прострации, и уже абсолютно ничего не замечал, что происходило вокруг. Он был далеко, в другом измерении, где-то на грани катарсиса и инсайта…
– Отпусти меня, мы горим. МЫ ГОРИМ! ПУСТЬ ОН ВЫЙДЕТ – визжала Елена!
– О да, – окончательно вошел в роль Зевс, – мы горим.
– ПУСТЬ ОН ВЫЙДЕТ – молила Елена! – Ааааааааах….
Её искаженное оргазмом лицо стало гореть, и кожа слоями слезала с него, как кожура с луковицы. Зевс уже видел белые кости её черепа, но никак не мог остановиться. Движение захватило его, сковало, превратило в своего раба, а оргазм все никак не наступал. Стены комнаты стали прозрачными, и Зевс разглядел, как в соседних комнатах другие люди тоже занимаются сексом. На всех этажах, во всех номерах отеля занимались сексом. Присмотревшись, Зевс понял, что это он находится в каждой комнате. Сейчас, в данную секунду, в отеле «Троя» он наблюдал всех девушек, которые побывали в его постели. Ровно пятьдесят. Пятьдесят тян, сгорающих от любви к нему или от огня под ним? Наконец Зевс кончил, и огромный поток спермы залил номер. Каждый гребаный номер в этом отеле! Зевс вышел…