Куплет:

Это был тихий городок на самом отшибе мироздания,
Тут бегали босыми, знаний ноль, вино паршиво, не разбавлено.
Но лютый люд довольно хамоват, хотя предтечи никакой.
Исполнен жажды стар и млад — хотят и в вечности покой.

Меня встретили без восторга, под хладными взорами,
Слушал их треп без разбора, закусывая погаными спорами,
О стадности людей:, мол, странности у тех,
Кто жаден до стандартов — то бишь сладости, утех.

Нет никаких поползновений, дабы отойти от общего.
«Ну а потом чего? Молчишь? А что потом, щегол?
Учить удумал умудренного? Ух, ничего себе!
Я столько в жизни повидал! Поведать? Нынче бойся, пень!»

И звуки потонули, потому как тотчас выбежал за угол.
Дурни думают, мол, круто рубят, мыслят аж заумно.
А я так не привык слушать мрак, не тупи,
Тут, ребята, тупик, надо к благу впритык.

Спустя неделю они все уже ходили вслед за мною.
Ребенок, отрок, зрелый, двери просто так я не закрою.
фокус я им обещал, пророка откровение.
И кто духовно обнищал, тому дорога вдохновенья.

Щенячьими глазками на меня смотрели,
От моих гневных пасквилей все так осоловели.
По тормозам без разбора ударили мысли.
Указал место сбора. Пора правила выяснить.

Смотрите, как тепло — щас день. Я их собрал на площади,
Капризных и заносчивых, плаксивых и разборчивых.
Молились озабоченно, толпились — растолочь никак.
Они все неумолчно так воззрились, как на отчий дар.

Я выжидал момент, как Жан-Батист Гренуй.
Дурить не собирался прихожан. Артист не плут.
Один спросил: «Ты кто?» «То истина искомая, побойся».
предо мной толпа-стена, и стоя на помосте

Я спросил: «Чего вы замерли, словно истуканы? кинь
В меня камень, если говорит за вас не приступ паники».
Я улыбнулся, услыхав ответ «Наверно, оборона».
Поднимите руки вверх, кто из вас белая ворона.

ПРИПЕВ:

они поднимали руки, мня себя особыми,
их это не смущало — они делали по-своему.
ведь каждый — охуеть какая личность, индивидуал.
а я смотрел на них и думал: удивил, мудак.

они поднимали руки, наплевать на остальных.
«желаете свободу?» в глазах «нам не надо, постоим
под прицелом уникальности и непохожести.
ведь стадное мышление не поможет здесь».