Мне под окнами стучали провода, набивая мелодию,
На голых витринах закованные лица, ждущие свободы и,
Весь мир торопил побороть оковы сонные, сотканные из предисторий,
Вряд ли скоро город обретёт цветущий вид и станет новым.
По тротуару белым ковром стелился ночами дребезжущий дым,
Свои сны выгнал из головы и стало сложнее искать прибежище им.
Каприз фонарей уводил не туда, не пугали меня эти двери тупиками,
Я из батареек живых сделал кукол, которые со мной будут веками.
В бездну залез, соболезную вашим потерям,
Здесь так тепло, и некому пытаться верить.
Мелкие детали, я сровняю все с землёй занозы,
Только лишь оставлю на твоей свежезакопанной могиле голубые розы.
И признаю, я стану призраком в этих кошмарах,
Треснувшие стёкла будут визой в недра моих залов.
К чёрту реставраторов, бессмертная пыль на бокалах
Скажет всё, что нужно.. И не поможет жалость.

Припев:
Прости, этот город не стал для нас двоих пьедесталом,
Я был бестактным, бездарным, представил карту без правил.
Всё на антракты отправил, и шёл вслепую под градом,
Ступая в режущий гравий. Опять.

Под паутиной холод, и этот дикий голод
Всё вынуждает добраться до рутины с полок.
Мой потолок уже треснул, всё честно,
Здесь слишком мало места для того, чтобы быть контекстом.
Блеск сирен, паника, вокруг огонь, в тайниках
Восковой геноцид, лужи из пластика.
Люди не знают, нет, люди не верят мне,
Что все на блюде здесь давно уже потеряны в потоке лет.
Обмотанная леской кольцевая,
В потоке дней мимику мёртвых лиц смываю я,
Сторона жизни это лицевая,
Но сзади зато серо всё и не светает.
Сцены под ногами стали в пятках занозами,
Горит проза под грозами, затихает метро за ними,
Снятые обои с улиц улетучились,
Меркнут тучи здесь, только мучаясь.