Я не очень люблю поэзию, пусть и сам время от времени сочиняю стихи. Но ведь вы не обязаны любить свою работу, правда? Жаль только я не знаю, как этим денег заработать. Да и вряд ли треш, в том числе мой, будет когда-либо массово востребован. Людям нужны чувства, нужна патетика, нужна игра образами. Чтобы воображение будоражило, чтобы струны души дёргало, чтобы заставило О ЧЁМ-ТО ЗАДУМАТЬСЯ. Ведь это так важно – ДУМАТЬ. «Что хотел сказать автор?» – лично меня этот вопрос бесил ещё со школьных времён. Впрочем, и с поэзией-то я знаком лишь на уровне школьной программы. Тем не менее из всех тех стихов, что я читал, мне больше всего нравится предсмертный стих Есенина. Никакой лживой патетики, никакой топорной эстетики, никаких тебе простыней-измышлений. Коротко-ясно оттого и прекрасно. Очень сильное стихотворение. Маяковский потом пытался перебить его блевотным пафосом а-ля «сделать жизнь значительно трудней», но сам так и не смог оправдать собственных слов, решив застрелиться

А вам какое стихотворение больше всего нравится? Можно вспоминать, как школьную программу, как хулиганские проделки Баркова или Пушкина, так и стихи творцов из этого раздела. Поехали!

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, –
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Трудно сразу сделать выбор, на ум сразу пришло: так целуй же меня хоть до крови, хоть до боли...

А.С. Пушкин. Зимний вечер

в лесу родилась елочка

Добавлено через 1 минуту 29 секунд

еще прикольное стихотворение про смысл бытия где таня уронила в речку мячик

хлебников норм

-Цитата от шизофреник

в лесу родилась елочка

Добавлено через 1 минуту 29 секунд

еще прикольное стихотворение про смысл бытия где таня уронила в речку мячик

прикольно, а я такую рифму вспомнил:
Ну, ни хера себе счастье, как же это понимать?
да ты скажи лучше дура, как же будем вместе спать?
Ну а трахаться с тобой это ваще будет миф (оксимирон?),
Ты ведь на хуй не налезешь, лопнешь как презерватив.

куда по смерти душу примут
я с богом торга не веду
в раю гораздо мягче климат
а лучше общество в аду.

у меня хуевая память, это единственное, что сумел запомнить. У Омара Хаяма есть острые вещи

Показать скрытый текст

вещивещивещи

У Гумилева есть хокку

Девушка с газельими глазами
Выходит замуж за американца,
Зачем Колумб Америку открыл?

-Цитата от Holla@Me

-Цитата от шизофреник

в лесу родилась елочка

Добавлено через 1 минуту 29 секунд

еще прикольное стихотворение про смысл бытия где таня уронила в речку мячик

прикольно, а я такую рифму вспомнил:
Ну, ни хера себе счастье, как же это понимать?
да ты скажи лучше дура, как же будем вместе спать?
Ну а трахаться с тобой это ваще будет миф (оксимирон?),
Ты ведь на хуй не налезешь, лопнешь как презерватив.

я забыл как у вас туса с бабаном ридлом и др называлась в стихах? прикольное тогда время было

Добавлено через 2 минуты 40 секунд

двр точно

Добавлено через 7 минут 19 секунд

расшифровку только не вспомню)

Ли Бо

На горной вершине
Ночую в покинутом храме.
К мерцающим звездам
Могу прикоснуться рукой.
Боюсь разговаривать громко:
Земными словами
Я жителей неба
Не смею тревожить покой.

Басё

Снег согнул бамбук,
Словно мир вокруг него
Перевернулся.

Новогодние
Ели. Как короткий сон,
Тридцать лет прошло.

Маяковский

Дым табачный воздух выел.
Комната —
глава в крученыховском аде.
Вспомни —
за этим окном
впервые
руки твои, исступлённый, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День ещё —
выгонишь,
может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссеча́сь.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Всё равно
любовь моя —
тяжкая гиря ведь —
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят —
он уйдёт,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон —
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролёт не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и су́етных дней взметённый карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг

Рождествеский

Кижи

Да,
сначала было
слово!..


Зоревая позолота
облетела с небосклона.
И звучало слово
так:
«Мы – отсюда.
Мы – карелы.
Мы тонули.
Мы горели.
Мы
до старости
старели.
Нас
не купишь за пятак.
Камни пашем.
Камни сеем.
Сердце тешим
горьким зельем,
рыбою
да хлебом серым, —
так
от века суждено.
Ну, а если в землю канем,
нас укроют
тем же камнем,
тем же самым
серым камнем.
Нас укроют.
Как зерно…»


Час настал.
Зерно упало.
Запахом земли пропахло.
Не сопрело.
Не пропало.
И вздыхая тяжело,
продиралось сквозь каменья,
говорило:
«Я сумею!..»
повторяло:
«Я сумею!..»
И сумело.
И взошло.
Не березкой кособокой,
не цветочком беззаботным,
а взошло оно
собором
возле медленной воды.
Он стоял легко и крупно.
К облакам вздымаясь круто,
купола
светились кругло,
будто спелые плоды.
Был легендой он и благом.
Так стоял,
как будто плавал.
Так звенел,
как будто плакал
(словно плакала душа).
Он стоял,
сравнясь с зарею,
над холодною землею
деревянной чешуею,
будто листьями,
шурша.


Он покачивался плавно,
многостенно,
многоглаво, —
ширь —
налево и направо!
Щуки плещутся в тиши…
Он стоял,
слезу роняя,
мир
собою заполняя,
в землю уходя
корнями…


Так и выросли
Кижи.


Неправда, что время уходит.
Это уходим мы.
По неподвижному времени.
По его протяжным долинам.
Мимо забытых санок посреди сибирской зимы.
Мимо иртышских плесов с ветром неповторимым.
Там, за нашими спинами,—
мгла с четырех сторон.
И одинокое дерево, согнутое нелепо.
Под невесомыми бомбами —
заиндевевший перрон.
Руки, не дотянувшиеся до пайкового хлеба.
Там, за нашими спинами,—
снежная глубина.
Там обожженные плечи деревенеют от боли.
Над затемненным городом
песня:
«Вставай, страна-а!..»
«А-а-а-а...» — отдается гулко, будто в пустом соборе.
Мы покидаем прошлое.
Хрустит песок на зубах.
Ржавый кустарник призрачно топорщится у дороги.
И мы на нем оставляем
клочья отцовских рубах
и надеваем синтетику, вредную для здоровья.
Идем к черте, за которой —
недолгие слезы жен.
Осатанелый полдень.
Грома неслышные гулы.
Больницы,
откуда нас вынесут.
Седенький дирижер.
И тромбонист,
облизывающий пересохшие губы.
Дорога — в виде спирали.
Дорога — в виде кольца.
Но —
отобедав картошкой или гречневой кашей —
историю Человечества
до собственного конца
каждый проходит по времени.
Каждый проходит.
Каждый.
И каждому — поочередно —
то солнечно, то темно.
Мы измеряем дорогу
мерой своих аршинов.
Ибо уже установлено кем-то давным-давно:
весь человеческий опыт —
есть повторенье ошибок...
И мы идем к горизонту.
Кашляем.
Рано встаем.
Открываем школы и памятники.
Звезды и магазины...
Неправда, что мы стареем!
Просто — мы устаем.
И тихо отходим в сторону,
когда кончаются силы.

Ну и свои стишки, есесна

К черту!

Одевайся, родная - в апреле не станет теплее
Этот город замёрз, в этих людях сплошь горечь и мрак
Давай выпьем бутылку напалма, надышимся клеем
Давай всем убиваться, родная, чтоб не умирать

Закажи электричку. Маршрут - Муспельхейм и Вальгалла
Ведь весна наступает, февраль - наш последний редут
Убегай на кулички, рога, как всегда убегала.
Бойся солнца, тепла, не дыши.
Лишь тогда - не найдут...


Причина резонанса

Хочешь, я помолюсь
И людским, и железным богам
Чтоб тебя научили дышать
Жизнь вдохнули в твои механизмы
Слышишь,
Где-то там наверху, не дойдя два шага
Сердце кошкой
Сорвалось с карниза

Время лижет бессильно высокие медные скулы
Время знает: я - стареющий Тутти, ты - все та же Суок
Линзы глаз не запомнят мою тоску
Я пытался запустить шестеренки
Но скоро
Мой срок.

Сердце шепчет устало: "Я всё ещё бьюсь,
Задыхаясь отчаянно в танце."
Почему замолчал электрический пульс?
Почему всё вот так по-дурацки?

Легкие заливает тягучей смолистой тоской
Но дышал и ещё додышу тобой
Прямо здесь, на полу в мастерской
Я собрал своё счастье и боль

Моя Меха - теплы железные пальцы
Моя Ника - ни любви, ни эмоций.
Это время. Дефрагментация.
Это сердце никогда не забьётся


"Ты зря остался в истории"

Над Днепром вчера было море огня
Но Даждьбог не погасит ту боль
-"Ответь, Володимир, великий князь
Зачем нам распятый Бог?

Хранили тебя Семарглы-псы
Воспитали Стрибог и Хорс.
Ответь, Володимир, Сварожий сын
Отчего ты стал дерзок и борз?

На капище тишь - не зажечь огня
От богов - почти не следа...
Ответь своим русичам, славный князь
Когда ты успел нас продать?

Глазастый идол горит в костре
Смоляная слеза в бороде
Хорс, сделай так, чтобы я ослеп
И не помнил, кто я и где

Кат пишет кнутом и кровавая вязь
Пошла вдоль холопьей спины
-"Ответь напоследок, великий князь,
Чем были наши боги дурны?"


"Циркадный ритм"


Тонет солнце. Эллада
ложится спать
И последний огонь потух.
Ползут тени в спальню, и я опять
Иду вниз в эту темноту

Тихо шепчет мрак, и с пещерных стен
Плачет капельками вода.
Эта Тьма тепла, как с утра постель
Эта Тьма - холоднее льда

Дремлет в лодке устало седой Харон
Лижет камни тяжёлый Стикс
Я прошёл и прополз почти сто дорог
Чтоб тебя отыскать и спасти

Твой не слышен вздох,
Каждый шаг так тих,
Словно птицы в ночном лесу
Тороплюсь, спешу, чтоб успеть дойти
И проснуться в шестом часу


Рвутся нити, но Мойра
Продолжит ткать
Облачая фантазию в суть.
Снова будет ночь.
Будет сон опять.

И я вновь тебя не спасу

Что-то небо хмурится.. значит будет дождь.
Зарубили курицу.. значит будет борщ.
К маме ходит дяденька, говорит, что брат.
На столе бутылка - врут, что лимонад.
Спать ложатся вместе на одну кровать.
И трусы снимают, значит будут срать.
Миленький мой папа, приезжай скорей!
Обосрут всю хату и сожрут курей.

Я люблю баб что берут пенисы за щеку.
Я люблю когда мне приходят деньги на карточку.
Я люблю делать трэки о том как блядь я живу.
Я люблю когда тёлка хочет мне дать в пизду.
Я люблю вкусно жрать в русапе и KFC.
Я люблю говорить моим хейтерам "член соси!".
Я люблю щупать сисечки сладеньких девочек,
И я ненавижу, НЕНАВИЖУ ПАШКЕВИЧА!!!

https://www.youtube.com/watch?v=-NYAa_c71Ao

Добавлено через 6 минут 51 секунду

шмых, не нравится классический пафос (хотя у есенина он как раз в большей части стихов есть, и в этом тоже чувствуется налет остывшей патетики, что, впрочем, не минус) - почитай что посовременее, пригова например попробуй, ну на крайняк кутилова даже можно, ну немирова уже выше кинул

Чеченец Я, дитя природы
абориген Кавказских гор,
а эти мелкие народы,
твердят,что я бандит и воp.
И эти горы вековые
за нами гордые стоят,
а наши матери седые
нам трусость в жизни не простят!

КОНТРОЛЕРУ

Показать скрытый текст

Не спрашивай меня,
кто я таков,
не вороши свирепо
документы.
Не лязгай инструментом —
я готов
сказать, что знаю
в некие моменты.

Кто я?
Никто.
Никто, ничто
и всё:
вагонных рам
[...] дрожанье,
рожденье
сна,
ребеночка
рыданье
у скучного
дорожного окна.

Я состою
из этого стекла,
из этого же самого железа,
из скрипа
одинокого протеза,
из малых волн
огромного тепла.
И если бы не эти галуны,
не этих светлых пуговок охрана,
ты сам бы вспомнил,
как мы все родны,
родством вины,
родством
открытой раны.

Как перед деревом
виновен стол,
перед горой
железо виновато,
перед осиною
виновен кол,
перед землей
вина солдата.

Мы родственны с тобой.
В морской крови,
в такой же лимфе,
как у насекомых.
Но я храню
молекулы любви.
Молекулы любви
тебе знакомы?

Любовь — это такое вещество,
способное
воспламенять предметы,
любовь — это такое
естество,
оно в тебе,
тебе
понятно это?

Открыть тебе?
Понять тебе —
тебя?
— Открытое,
оно пребудет в тайне.
Я тихо сторонюсь
небытия,
и в этом поезде
случайно.

Как пуговки твои
в глазах
рябят...
Я в поездах
безмолвствую невнятно.
Что поезда?
Привозят никуда,
увозят
от себя,
тебе
понятно?..

Мирослав Немиров

* * *

Идите вы на хуй, ёбаные козлы, идите вы на хуй!
Идите вы на хуй, ёбаные козлы, ёбаная пидарасня!
Идите на хуй, идите, блядь, суки, в пизду,
Идите блядь, в сраку, мудилы ебучие, на хуй идите, оставьте меня!
Идите на хуй, ёбаные козлы, идите вы на хуй,
Свою заберите всю ёбаную хуйню!
Уж нету терпения, я заявляю вам с полным размахом,
Да на хуй всю эту блядь вашу блядь мудозвотню!

Идите вы на хуй, вы блядь заебали совсем,
Вы блядь, пидарасы, уже заебали вконец!
Идите вы на хуй, мудилы, так я объявляю вам всем,
Идите вы на хуй, а то уж блядь полный пиздец!

Идите вы на хуй, короче, ёбаные суки козлы, идите вы на хуй в пизду!
Уж нету терпения гадское блядское это всё видеть курлы блядь мурлы
Идите вы на хуй, спиною вперёд блядь и кланяясь: "Слушаюсь, сэр, и иду",
Идите вы на хуй, и быстро при этом, и хуй вам на рыло, козлы!

Лето 1998, Королев

думаю - твой стих про бомжей

-Цитата от vadik_kot

думаю - твой стих про бомжей

Аморально, возмутительно!

-Цитата от Балоноид

-Цитата от vadik_kot

думаю - твой стих про бомжей

Аморально, возмутительно!

возможности творчества безграничны

Добавлено через 12 минут 52 секунды

я написал это стихотворение на полотне и даже исполнил его, аудио-версию можете послушать, нажав на само полотно

Фу да вы там гомики друг друга письками тычите ебланизм

Много прекрасных стихотворений , но первым пришел в голову "Натюрморт" Бродского

Показать скрытый текст

I
Вещи и люди нас
окружают. И те,
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.

Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
Мне опротивел свет.

Это январь. Зима.
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма,
тогда я заговорю.

II

Пора. Я готов начать.
Не важно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.

О чем? О днях, о ночах.
Или же -- ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о

людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.

III

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.

Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.

Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.

IV

Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них -- и внутри нутра.

Внутри у предметов -- пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
Неудобно для рук.

Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.

V

Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
Нотр-Дам де Пари.

В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль -- это плоть
времени; плоть и кровь.

VI

Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,

поднося, хоть дышу,
зеркало мне ко рту, --
как я переношу
небытие на свету.

Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
мрамором отдает.

VII

Преподнося сюрприз
суммой своих углов,
вещь выпадает из
миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не
движется. Это -- бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.

Вещь можно грохнуть, сжечь,
распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
не крикнет: "Ебена мать!"

VIII

Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
данной системы уз.

Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.

IX

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
"Смерть придет, у нее
будут твои глаза".

X

Мать говорит Христу:
-- Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть мертв или жив?

Он говорит в ответ:
-- Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.

Надо мной цветет природа.
Тесен гроб и вглубь и вширь.
Я не дам тебе развода,
Потому что я упырь.

Не спеши с любовью новой
Шпроты есть и пить вино.
Тенью смутной и лиловой
Я скользну в твое окно.

Облик сгнившего местами
Будет страшен на виду.
Я кровавыми устами
К нежной шейке припаду.

Насосавшись до восхода,
Улечу, как нетопырь.
Я не дам тебе развода,
Потому что я упырь.

Забавная история у лукоморье, когда задорнов спиздил историю военкомата

Валентин Гафт

Показать скрытый текст

Живых всё меньше в телефонной книжке,
Звенит в ушах смертельная коса,
Стучат всё чаще гробовые крышки,
Чужие отвечают голоса.

Но цифр этих я стирать не буду
И рамкой никогда не обведу.
Я всех найду, я всем звонить им буду,
Где б ни были они, в раю или в аду.

Пока трепались и беспечно жили —
Кончались денно-нощные витки.
Теперь о том, что недоговорили,
Звучат, как многоточия, гудки.

Лёха Никонов

Показать скрытый текст

Ты повзрослеешь. Это очевидно.
И вовсе не обидно,
что сморщится прекрасный рот
и вылезет живот.
Сейчас ты молода - весь мир тебе,
но я пою хвалу судьбе,
что приготовила такое испытание -
стать взрослой, перестать шутить
и приступить к тому, что значит жить:
рожать детей и шить подушки -
и ты и все твои подружки
обречены судьбой старух
и вместо белых, тонких рук -
к морщинистым ладоням.
Так за искусство мстит природа!
и вот однажды в мартобре
две тысячи какого года?
на лавке старой во дворе,
встречая мне неведомое лето -
ты вспомнишь, вспомнишь обо мне.
Ты проклянёшь несчастного поэта.

Рас-стояние: версты, мили...
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий...
Не рассорили - рассорили,
Расслоили...Стена да ров.
Расселили нас, как орлов-
Заговорщиков: версты, дали...
Не расстроили - растеряли.

По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.
Который уж, ну который - март?!
Разбили нас - как колоду карт!