Сержант Бертран на гравюре из книги Р. Крафта-Эбинга «Половая психопатия»

Франсуа Бертран (1822 - 1850 гг..) - французский солдат, сержант, военный инженер 74-го полка французской армии, некрофил и осуждённый преступник, живший в XIX веке и прославившийся благодаря своей склонности к некрофилии и некросадизму. Случай сержанта Бертрана подробно описан, в частности, Рихардом Крафтом-Эбингом в книге «Половая психопатия».

Франсуа родился в пользующейся уважением крестьянской семье. В плане наследственности ничто не предвещало отклонений, кроме разве что проблем у его дяди, умершего сумасшедшим. В детстве Франсуа не болел, хотя был очень раздражителен. Телосложения нежного, отличался большой ловкостью. Учился в семинарии, затем был призван в армию. Имел хорошие отзывы по службе, ладил со всеми сослуживцами. Был религиозен, но не фанатичен, терпеть не мог непристойных шуток и разговоров. Однако описывали его как человека замкнутого, нелюдимого.

Был арестован в июле 1849 года по обвинению в осквернении могил и надругательстве над трупами. Бертран бесчинствовал на парижских кладбищах, недалеко от гарнизона, в котором служил. Его также обвиняли в вампиризме и ликантропии. Обвинения вызвали изумление у сослуживцев Бертрана, которые о его наклонностях не подозревали. На следствии он заявил, что не может объяснить, почему совершил все эти преступления. Через месяц после поимки Бертрана его дело было на первых полосах всех парижских газет. Было доказано более двенадцати эпизодов надругательства над могилами. Военная медицинская комиссия признала случай Бертрана «мономанией». Военный суд приговорил его к 1 году тюрьмы. Остаток своих дней он провёл в лечебнице.

Юный Бертран рано обнаружил в себе любовь к разрушению — ему нравилось ломать и кромсать вещи. Начал активно заниматься мастурбацией уже в восьмилетнем возрасте. В 9 лет почувствовал сильную тягу к лицам другого пола, в 13 — страстное стремление к половому сношению с женщинами. С этого момента у него начали появляться склонности к половым извращениям. Не имея возможности удовлетворить свои желания, он предавался онанизму, причём воображение рисовало ему комнату, наполненную обнажёнными женщинами, которых он истязал и мучил после совершения полового акта. Затем он начал представлять женские трупы, которые в своих мечтах подвергал осквернению. Иногда ему представлялся секс и с мужскими трупами, но такие картины вызывали у него отвращение.

Затем Бертран ощутил непреодолимую жажду воплотить свои фантазии в реальности. Первое время ему пришлось довольствоваться трупами животных, разрывая которые он мастурбировал. С 1846 года для добычи свежих трупов он начал сам убивать собак. К концу этого года он впервые осознал потребность обладания человеческим трупом. В 1847 году Бертран заметил на кладбище полузасыпанную могилу, его охватили сильная головная боль и сердцебиение, и он не смог устоять перед искушением раскопать её, несмотря на опасность быть застигнутым за этим занятием. Он извлёк тело, но под рукой не оказалось ничего острого, чем бы он мог рассечь его на куски. Тогда Бертран стал в ярости наносить по трупу удары могильной лопатой.

В 1847-48 годах примерно каждые две недели у Бертрана начинались сильные головные боли, унять которые можно было только очередным надругательством над трупом, что он и проделывал, пробираясь на кладбища и подвергаясь большому риску быть обнаруженным. Любопытно, что трупы он вырывал голыми руками, даже не чувствуя боли от содранной кожи. Вырыв труп, он рассекал его саблей или ножом, вынимал внутренности. Совершая все эти манипуляции, он мастурбировал. Изрезав труп на куски, он складывал все его фрагменты обратно в могилу и зарывал её.

В июле 1848 года Бертрану попалось тело 16-летней девушки. Его впервые охватило страстное желание совершить совокупление с трупом.

«…Я покрыл его поцелуями и бешено прижимал его к сердцу. Все, что можно испытать при сношении с живой женщиной, ничто в сравнении с полученным мною наслаждением. Через четверть часа после этого я по обыкновению рассек тело на куски, вынул внутренности, а затем опять закопал труп…»

В дальнейшем он начал практиковать половые акты с трупами людей (причём как женщин, так и мужчин) и животных. После совокупления Бертран обезображивал и расчленял трупы. При этом надругательство над телом было кульминацией всего ритуала, и позднее Бертран признавался, что именно ради процесса рассечения тела, а не полового акта, он раскапывал могилы. Совокупление было лишь прелюдией, усиливавшей наслаждение. Без рассечения, извлечения внутренностей и последующего возвращения трупа в могилу ритуал не мог быть закончен. Крафт-Эбинг даже упоминает, что Бертрану случалось совершить совокупление с одним трупом, а затем рассечь — по каким-то причинам — другой.

Девиантное поведение Бертрана изучалось многими психиатрами и исследователями сексуальных девиаций. Так, американский специалист по агрессивному сексуальному поведению доктор Юджин Ревич (в соавторстве с Льюисом Шлезингером) подробно описывал случай Бертрана в своей книге «Убийство на сексуальной почве и сексуальная агрессия: феномен, психопатология, психодинамика и прогноз»

Помимо указанных преступлений, Бертрана подозревали в вампиризме — при жизни он даже получил прозвище Вампир с Монпарнаса — а также в модном тогда заболевании — ликантропии, то есть в умении превращаться в волка. В частности, как аргумент приводятся допросы Бертрана, где он утверждает, что:
«… Я возвращался, судорожно дрожа и ощущая потребность в передышке. Я засыпал, не важно, где, и мог проспать несколько часов; но во время этого сна я слышал всё, что происходило вокруг. Иногда я выкапывал по десять-пятнадцать тел за ночь. Я выкапывал их голыми руками, которые часто были изодраны и окровавлены от того, что мне приходилось ими делать; но меня это не волновало, пока я не добирался до тел…»

Изучением наличия этого мифического заболевания у Бертрана занимались многие учёные, эссеисты, писатели и медики. Так, Александр Янг в 1873 году в статье для журнала «Appleton’s Journal of literature, science and art» назвал Бертрана не столько оборотнем, сколько «человеком-гиеной». Эндрю Винтер заявлял, что «в случае Бертрана, мы имеем дело с типичным примером ликантропии в девятнадцатом веке и именно с помощью этой истории мы получаем ключ к чудовищным историям прошлого».
85
306