Сегодня я себя ранил сильно.
Подумал, что может станет мне легче,
Если поеду валить осины.
Осины валить на благо отечества.

Быть может, не так будет гадко,
Если казённой заправлюсь баландой.
Заправлюсь ей вдоволь.
Быть может мне станет проще,
Если буду точно знать - мой путь лежит транссибирской дорогой.

Если я буду точно знать,
Что мои руки закованы,
Смогу я найти себя,
Зная, что поиск начать лучше с Республики Коми.

И когда найду я огрызок,
Что некогда был человеком,
Пойму, что предельно близок.
Предельно близок к родным посевам.

Видит бог, я не серпчий
Видит бог, я не жнец.
Но все, что однажды посеял
Однажды найдет человек

Среди капусты,
Черёмухи зарослей,
Я оставлю ему напутствие:
Видит бог я не каменщик

Видит бог я не сеятель.
Я оставлю ему послание
В зарослях вереска:
Видит бог я оставил родной повет.
Видит бог - я не поэт.

Видит - а мне не расскажет.
Я заправлюсь казённой кашей.
Она согреет меня изнутри.
Валю осины многоэтажные:
Так человек искупает грехи.

А судьи то кто?
Святой Пётр меня обвинит.
Наглой ухмылкой с икон
На меня его пялится лик.

Видит бог,
Я не серпчий.
Не каменщик, не поэт.
Видит бог - я больше не человек.

Но всё что однажды посеяно
Должно быть однажды пожато.
Среди цветущих подсолнухов я оставлю завет:
Оставлю его на пустых скрижалях.

Видит бог, я не новое, не другое.
Мой путь лежит транссибирской дорогою.
Мне будет проще и сеять и жать.
И заплачут осины горько:
"Нам его было жаль".
Остынет каша, своего не дождавшись серпчего.
Видит бог, я больше не человек.
Значит и искупать уже больше нечего.