Я вообще сейчас скорее сторонник традиционных, патриархальных ценностей. Поэтому феминистки идут туда же, куда идут пидарасы, геронтофилы, фанаты RNB, либералы, любители телевидения и метросексуалы - т.е. нахуй

Мой здравый смысл заключается в том, чтобы пытаться изменить эту самую власть изнутри, парраллельно сознавая неизбежность существования порнографии и необходимость патриотизма

Сие лучше всего документируется в модном фильме Catherine Breillat «L’anatomie d’enfer» по книжке «Порнократия» ее же авторства; о том, как красивая женщина перевоспитывает пидораса и делает из него человека. Фильм нас самом деле излагает историю современности. Мужчина боится женщины, потому что у него подсознательно вызывает страх и отвращение влагалище – слизь, кровь, податливость и способность затягивать. Влагалище это олицетворение непостоянства – оно меняет форму в зависимости от предмета, на который натягивается; мужчина же хочет, чтобы оно раз и навсегда приняло форму его и только его члена и больше никому не подошло. Мужчина рассматривает любые отношения как торгово-договорные и требует от женщины гарантию монополии на любовь и секс; а так как это невозможно, мужчина придумывает бесконечную череду репрессивных систем, долженствующих взять силой то, что не получилось заполучить на договорной основе. Возникают монотеизм, мораль, семья, цензура и культура – понятия с точки зрения женщины равноценно бессмысленные –основы государства, подавляющего женскую сексуальность "фаллоцентризмом" – от шпилей до боеголовок. Причем ясно, что все это (боеголовки и соборы) имеет прямое отношение к смерти; Эроса мужчины зовут Танатос.

А все потому, что мужчина желает, чтобы все было твердо, четко и определенно, с гарантиями и иерархией, и предпочитает окаменелую материю живой; желая соответственно тугого, четкого и определенного очка товарища. Женщина внутри тягуча, текуча и полна жизни, что не может не пугать танатофила; прямая же кишка может измазать член максимум экскрементами, то есть материей уже отжившей; это успокаивает. Поэтому все мужчины подспудно или явно гомосеки. И если явные гомосеки, как герой фильма, еще в состоянии покаяться и научиться свободе, путем исцеляющего совокупления с женщиной, то гомосеки латентные и поверхностно гетеросексуальные (самцы-гомофобы за семейные ценности, армию и против абортов) неизлечимы. Гомосексуализм отвратителен не как сексуальная девиация – вне репрессивных систем не существует никакой «нормы», а значит нет и девиаций – но как метафора вертикали власти и ультимативная форма подчинения одного мужчины другому; поэтому клерк, мент или поп намного более пидорас, чем сам пидорас.