- Один из крепчайших столпов отечественной рэп-сцены Василий Вакуленко (он же Баста) был завербован Billboard и получил задание расспросить своего друга и соавтора Алексея Долматова (он же Guf) о взаимных претензиях, отказе от наркотиков и их новом совместном альбоме
Баста (поглядывая на ухмыляющегося Гуфа): У меня к нему серьезных претензий нет. Он, конечно, лентяй, но это не главное. Вот ты скажи, как мы будем делить деньги за альбом? Мы ведь это еще не обсуждали, кстати.
Гуф (смеется): Ты правда хочешь об этом спросить?
Баста: А что, по-моему, это крутое начало интервью.
Гуф: Я думаю, надо по-честному все делить.
Баста: Ну, как всегда.
Гуф: А как всегда? Мы же еще ничего не делили.
Баста: Вот поэтому мы и общаемся. Делить нам нечего, слава Богу. У нас все по совести.
Гуф (кивает): Да.
Баста: На самом деле, Леша, я хочу тебя обмануть.
Гуф: Думаю, так и произойдет. Просто я об этом не узнаю.
Баста: Ну да, буду улыбаться, смотреть тебе в глаза, жать руку. А сам — обману.
Гуф (улыбается): Мне не привыкать...
Баста (обращаясь к корреспонденту): Видишь, какая у него позиция? Такой застенчивый поэт.
Billboard: Он же добрый человек… Призывает больше дуть.
Гуф: Уже не призываю.
Баста: Мы сегодня пять месяцев отмечаем с тех пор, как все окончательно перестали дуть.
Гуф: И всем остальным баловаться тоже.
Баста: С чем связано то, что ты перестал дуть?
Гуф: Ну как-то все уже, нет сил больше дуть, прежнего запала нет молодецкого.
Баста: Это мы на тебя все надавили.
Гуф: Ну да, потихоньку. Вообще, мне бы не мешало, если б я только дул.
Баста: Вот видите, как он начинает! Спасение произошло, но чувствуется какое-то недовольство. Счастливый трезвый молодой человек, что тут плохого? Лично мне хотелось видеть Лешу трезвым, от этого увеличивается его творческий потенциал.
Гуф: Причем это окончательно случилось ближе к середине работы над альбомом. Там присутствуют треки, где я еще курил, а потом явно можно расслышать тот период, когда перестал.
Баста: Я-то давно от этого отказался…
Гуф: А я недавно.
Баста: Это реально мешает всему на свете. Все зависит от того, какие у тебя цели. Если это раста-wave — то да. Я, например, использую это как отправную точку в системе координат своего творчества: когда-то, мол, курили, пили… Кстати, Леш, о чем теперь будут твои песни?
Гуф: Не знаю. У меня совсем другая ситуация. Я не могу ни врать, ни привирать даже в песнях. А у тебя есть Ноггано, ты с ним многое можешь себе позволить.
Баста (усмехаясь): Я знаю, ты давно ненавидишь Ноггано.
Гуф: Ты в этом образе что хочешь, то и делаешь. Ноггано — беспредельщик и выделывает в треках все, что вздумается. А мне проще о себе рассказать. Я так начал, так дальше и пошло. А теперь, когда я перестал изменять сознание, это должно как-то отразиться, думаю.
Баста: Мне, кстати, нравится то, что ты сейчас делаешь. Ты стал смеяться по-настоящему. Раньше это было как-то болезненно, а теперь действительно весело
(повернувшись к корреспонденту.) Я всем говорю — Леня стал шутить весело, по-куражному. Это очень здорово!
Billboard: Анекдоты рассказывает?
Гуф: Нет, до анекдотов еще не дошло.
Баста: И слава Богу.
Billboard: Ты чувствуешь, что Вася ведет себя как твой наставник?
Баста: Ничего подобного…
Гуф: Да, есть немного
(ухмыляется). Даже не знаю, почему так происходит, я ведь на год его старше.
Баста: А я Лешу воспринимаю как наставника в музыке.
Гуф: Я могу то же самое про Васю сказать: он прямо как машина, которая полна идей, что-то все время делает. На него хочется равняться.
Баста: А мне нравится, что хоть ты и не рэп-машина, но можешь теперь сесть и написать что-то хорошее. Я это говорю, потому что реально переживал за тебя в какой-то момент.
Billboard: Снова отцовщина началась…
Гуф: А мне приятно.
Баста: Я просто объясняю. Вот что за меня-то переживать? Я здоровый жирный кабан, а его видел в тяжелых состояниях. Мне от этого было не очень хорошо — я же его главный фанат. Мне даже больше жалко не его — пусть он сдохнет! — мне больше жалко того, что он мог бы дать и не давал по причине злоупотребления веществами. Я уверен (и альбом это показал), что треки, записанные им в трезвости, на порядок выше тех, которые появляются в состоянии измененного сознания. Было жалко его талант и вообще…
Гуф: Многие люди постоянно приводят мне Васю в пример. Вот, говорят, посмотри на Васю, какой он молодец. А мне и впрямь в последнее время легче заниматься творчеством, общение более открытое. Раньше я как-то все утаивал, недоговаривал. А сейчас мы стали более плотно и открыто общаться.
Баста: Я фанат, который идеализирует своего кумира. Не желаю слушать, когда о нем говорят плохо, могу и в морду за него дать. И ему тоже хотелось пару раз вломить
(Гуф смеется). Спрошу тебя, как самый навязчивый фанат: скажи, я самый навязчивый или есть похлеще?
Гуф: Есть и хуже.
Баста: А что тебя больше всего во мне раздражает?
Гуф: Вот прямо раздражает? Я бы тебе давно сказал. Есть то, что слегка подбешивает. То, что ты пишешься совместно со всеми подряд. Не знаю, у меня немного другой взгляд на эти вещи. Я записываю треки только с определенными людьми.
Баста: С Dino MC 47!
Гуф (смеется): Да, это был мой косяк, знаю. Мне, может, творчество человека не так сильно нравится, но если мы в чем-то сошлись с ним по характеру, я сделаю с ним совместный трек. А если придет тот, с кем по-любому надо записаться, потому что это потом даст выхлоп, а душа у меня к нему вообще не лежит, — я не буду писаться ни за какие деньги. А Вася тащит к себе всех подряд.
Баста: Кого это, например?
Гуф: Я просто не хочу имен... Но там есть люди
(смеется).
Баста: А я не боюсь имен! Как в «Южном парке» говорили: я задаю неудобные вопросы. Вот спроси ты меня, зачем я записывался с конкретными людьми.
Гуф: Да, зачем? Вот с Городом 312 замечательная песня, но — зачем?
Billboard: Ради искусства.
Баста: Нет, мне понравился припев, я потом два года общался с этими людьми. Может, они мне не подарили ничего, но мне понравилась песня, получилось хорошо. Или ты думаешь, что я с кончитами бы делал трек? Вот ты подумай...
Гуф: Не-не, я удивляюсь просто.
Баста: Ты меня спроси, а я объясню. Меня удивляет, зачем ты сделал трек с Dino MC 47...
Гуф: Это было в самом начале моего творческого пути. Мне вот не нравится еще Сява.
Баста: Он мой опекун! Он будет за меня решать, с кем мне делать треки! А мне Сява нравится. Я его воспринимаю, как Сашу Коэна (Sacha Baron Cohen). Я люблю делать веселые вещи с веселыми людьми. Может, он не тру, конечно, я не знаю.
Гуф: А мне Сява тоже предлагал с ним записаться. Но я как-то слился… Не то чтобы прямо сказал: ты — Сява, и я с тобой не буду писаться. Я раньше соглашался со всеми, кто предлагал, а потом просто забывал об этом.
Баста: То есть это тебя подбешивает?
Гуф: Ну да. Вообще, если бы меня по-настоящему что-то раздражало, я бы высказал это тебе давно, а не таил в себе.
Баста: Если бы я не писал с разными артистами совместных треков, не было бы их и с тобой.
Гуф: Это другое.
Баста: Ну как другое?
Гуф: Не знаю… Ну, у нас много общего. Мы что-то пережили в жизни. Мало позитивного раньше было, и мы на этом как-то пересеклись. Мы на особой волне общаемся — не на коммерческой, не ради выгоды. Делаем что-то, потому что делается, у нас к этому лежит душа.
Баста: Я тоже могу сказать, что альбом некоммерческий. Мы плевали на все дедлайны. А нас подгоняли: давайте, мол, быстрей, сейчас эта тема на пике.
Гуф: А ведь это очень тонкий процесс, легко можно спугнуть нужную атмосферу, если поторопишься.
Баста: А чего ты сам больше всего боишься?
Гуф: Раньше страшно боялся сотрудников милиции, причем в любой ситуации. Где бы с ними ни сталкивался, сразу начиналась жуткая паранойя. Даже если ничего с собой не было. Общение с человеком в форме вызывало у меня панику. В последние пять месяцев это куда-то ушло. А сейчас вообще все меняется — у меня семья, ребенок, которому скоро будет полгода, и страхи теперь связаны вот с этим, чтобы у них все было нормально, чтобы все были живы-здоровы.
Баста: Ты переключился на эту тему?
Гуф: Потихоньку переключаюсь. На самом деле, сложно перестроиться на абсолютно другой лад. Но интересно, и с каждым днем все интереснее.
Баста: Одному жить, конечно, легче. А тут думаешь: дети, жена, нянечки, манечки…
Гуф: Я раньше очень плохо представлял, что со мной может нечто подобное произойти. Какая жена, какой ребенок! Взрослая жизнь, машина… И вдруг все — раз, раз! И теперь вокруг слишком много вещей, за которые я несу ответственность.
Баста: Не хотелось тебе как-то от этого убежать, когда дома все достает?
Гуф: Бывает такое, хотя и быстро проходит.
Баста: В этой жизни больше позитива?
Гуф: Да, но иногда думаешь, что можно было бы и попозже. Я сразу от многого оградился забором.
Баста: Какую самую большую подлость ты простил человеку?
Гуф: Ну, я умею прощать. Мне немало людей в жизни делали какое-нибудь говно.
Баста: Или ты забиваешь? Обида никуда не уходит, а ты ее попросту прячешь…
Гуф: Нет, уходит она сама по себе. Иногда меня кто-нибудь подставит, а потом удивляется, почему я уже на это забил. А я просто забываю.
Баста: А бывает, что обида остается, но ныкается. Так удобнее, чем от нее избавиться, чем проживать ее еще раз.
Гуф: Нет, у меня забываются не только обиды. Я вообще ничего не помню.
Баста: Как ты думаешь, после чего ты бы перестал со мной общаться? Что мне надо сделать для этого?
Гуф: Я даже не знаю...
Баста: Кроме того, чтобы зарегистрировать в авторском обществе наш альбом на себя.
Гуф: Не знаю. Что-нибудь из ряда вон выходящее должно произойти.
Баста: Сколько тебе надо денег, чтобы меня слить?
Гуф: Слить? Тебя?
Баста: Ну, предать. Вот придет к тебе человек и предложит. Сколько? Два ляма? Ну, искренне?
Гуф: Просто перестать общаться?
Баста: Не, слить альбом. Ну что-то мерзкое, предательское, гадость какую-то сделать.
Гуф: Я думаю, мы бы с тобой договорились: лимон тебе, лимон мне.
Баста (задумавшись): И то верно. Но серьезно, вот приходит человек и достает два миллиона долларов из кейса. Надо кинуть меня и сказать, что я мразь. Облить меня публично грязью. Написать на меня дис.
Гуф: Два миллиона мало.
Баста: Ну а сколько? Десять?
Гуф: Ну, наверное.
Баста (раздумчиво): В принципе, за десять я бы тоже…
Billboard: А за девять?
Баста: Нет, я не могу падать в цене. Слил бы его, а потом подошел бы — и отдал ему три миллиона. Не больше, если с десяти. А мы бы написали об этом альбом под названием «Мутка года».
Гуф: Я бы все-таки предпочел заработать эти деньги как-то иначе.
Баста: А тешит твое самолюбие, что ты один из самых высокооплачиваемых артистов?
Гуф: Мое выступление стоит десять тысяч, и мне нравится, что любимое дело приносит доход. Я испытал кайф, когда приехал в автосалон и купил машину на деньги, заработанные исключительно рэпом. Позвонил папе, рассказал, что купил джип. И он начал меня ругать: откуда такие деньги? Тут я понимаю, что еду на своей новой машине, это мои личные деньги, у родителей ни копейки на нее не просил. Мне было очень хорошо.
Баста: Расскажи лучше, как тебя депортировали в багажном отделении из Китая. Тебя что, правда, могли расстрелять?
Гуф: Ну да, но зачем?
Баста: Я сам не знаю эту историю до конца. Но можно предположить: расстреливают в Китае за хищение госимущества, за измену родине или за наркотики. На шпиона он вроде не очень тянет.
Гуф: Всего этого не было бы сейчас, не будь в моей жизни печальных моментов. Я бы остался в Китае и стал бы разочаровавшимся китайским коммерсантом. Слушал бы рэп Басты и продавал бы фарфор.
Баста: Ого, как ты высоко берешь-то! Но мне отношение к наркотикам в Китае нравится. Самое ужасное и зрелищное, что они до сих пор практикуют — расстрелы на стадионах.
Гуф: Да, но их запретили недавно. А лет в 13—14 я был на казни. Нас отвели с родителями. Туда принято было ходить, как в цирк.
Баста: Сколько их там, два миллиарда? Ну, убили сорок китайцев по приговору суда.
Billboard: Ты тоже посещал, что ли?
Баста: Вы что, с ума сошли? Мне Ростова хватило, спасибо.
(с) 
![Аватар для Миша[ISA]](/forumavatars/avatar176281_2.gif){kind=avatar}
про 10 лямов забавно 
Баста делает концерты нормально гуф мёртвый .Каста это бренд 
Похожие темы на: интервью с Гуфом, интервьюер Баста (для билборда) "Не рэпом единым" (21-12-2010)