Собственно вот журнал, статья начинается на 211 странице:
http://rusfolder.com/32299971.
Ниже текстовый вариант, местами криво скопированный, ну надеюсь разберетесь, пацаны.
8 ИНСТРУКЦИЯ ПО ПОСТУПЛЕНИЮ
Моя рука сжимает листок с анонимным источником. Через сорок
пять минут я должен буду держать по нему ответ перед комиссией
ИЗ трех ДОНОВ.
Я с трудом могу представить себе даже одного дона, но мое сознание
наделяет этих существ клыками, щупальцами и перепанчатыми
крыльями .
Я понимаю, что это один из тех моментов , которые определят
мою жизнь.
Место действия- Оксфорд. Время- середина нулевых. За тяжелой
резной дверью проходят вступительные собеседования на
факультет истории . Мне хочется ущипнуть не себя , а кого-нибудь
другого , причем как можно больнее. Я начинаю сильно жалеть , что
ввязался в эту авантюру. К тому же я воздержался от nривычного
ритуала с утра , и организм возмущенно требует тетрагидроканнабинола.
Кругом мрачно корпят над листочками мои непосредственные
конкуренты, все как один- коренные англичане. Гулкий готический
зал nроnитан страхом.
Разумеется , я вообще ничего не знаю. Н и об источнике, который
nредстоит устно nроанализировать , ни о nравлени и Карла 1 в целом.
Мое смутное представление о мировой истории сводится к романам
Юлиана Семенова и теории Гумилева о nассион арности. Еще мень-
шея знаю об Оксфорде. Мой отец- программист
из Черноголовки, вот уже сколько лет работаюший
в интернет- кафе в Бирмингеме.
В и н тернет-кафе.
И тут меня посещает божественное озаре ние.
Я понимаю, что во всем зале нет ни одного
представителя университета- одни перепуганные
школьники, ждущие, когда их имя
выкрикнут из- за двери. Я как можно спокойнее
покидаю зал, пересекаю увитый плющом
внутренний двор и , бесnреnятственно вы -
йдя на улицу, скрываюсь nод вывеской Halal
Food & Internet, nродублированной арабской
вязью. За полчаса в <<Г угле» я успеваю найти
всю основную информацию о Карле I, идентифицировать
анонимный источник и усвоить
вызванную им nолемику между историческими
школами. И вернуться к резной двери в тот самый
момент, когда из-за нееслышится мое имя.
Через неделю я получаю письмо на гербовой
бумаге об усnешном зачислении в Оксфорд .
8 ОБРЕЧЕННЫЙ НА СЧАСТЬЕ
Какое -то время я еще горжусь тем, как ушлое дитя nостсоветской
реальности обвело вокруг пальца учрежде ние
с тысячелетней закалкой. Разумеется, я ошибаюсь:
сработали совсем другие механизмы. Чтобы объяснить,
какие именно, нужно рассмотреть внутреннюю механику
университета, скрытую от nосторонних глаз.
Сразу отбросим аспирантов- они не являются
частью окефордекого микрокосмоса. Жизнь асnи ранта
в Окефорде мало отличается от жизни его собратьев по
всему миру и состоит и з одиночества , мастурбации и сизифова
труда по болезненно узкой теме, плоды которого пять лет спустя
прочитают по диагонали полтора преподавателя. Подавляющее
большинство оксфордских аспирантов- иностранцы , загнанные
в резервации и плотно сидящие на антидепрессантах. В столовых
они сбиваются в унылые , nлохо одетые стайки и траnезничают от дельно.
Студент, желающий nосле окончания бакалавриата nродолжать
учиться, восnринимается как фри к. Казалось бы , nочему, ведь
именно аспиранты, а не студенты являются авангардом научного
сообщества? Да nотому, что при всех бесспорных научных заслугах
подлинная миссия окефордекого образования -не академическая,
а культурно-политическая и воспитывает не ученых, а кадры.
Дипломатов, светских львов, банкиров, юристов, высшие армейские
чины. Окефорд - в nервую очередь инкубатор по восnроизве дению
английской элиты, окончательно заточенный в XIX веке nод
бесnеребойное обесnечение Британской имnерии уnравленцами
и претерпевший с викторианских времен скорее косметические изменения.
Действующий глава университета- последний британский
губернатор Гонконга. За последние столет 10 из17 премьерминистров
Великобритании окончили Оксфорд . Зачем управленцу
асnиран тура и шаnочка-конфедератка с кисточкой? У него есть
диплом бакалавра и пробковый шлем.
Остаются студенты. Традиция учит, что пробковые шлемы должны
быть укомплектованы не просто светлыми головами, но светлыми
аристократическими головами англиканского вероисповедания.
Всё nрочее - не более чем устуnки реалиям деградировавшего внешнего
мира, nостеnенно навязавшего Окефорду католиков , нувори шей,
отnрысков колониальных царьков, женщин , безбожников,
цветных , средний и даже рабочий классы. Но по сути традиция сохраняется:
вся система обучения и времяпрепровождения до сих пор
целиком подстроена под дворянство, составляющее на сегодняшний
день около 50% учащихся. Это выпускники элитарных частных
школ тиnа Ито на и Вестминстера, которых по Англии - от силы
10% всех учебных за ведений. Сто лет назад, пока Англия не лишилась
им nереко - аристократической гегемонии , эти школы nоставляли
100% оксфордских студентов. Но империя все равно наносит ответный
удар. Навязанные извне 50%- все эти <<талантливые черные
математики из неблагоnолучных семей>>- равноnравно крутятся
в инкубаторе три года , напоследок гордо фотографируются с дипломом
и счастливыми родителями, после чего возвращаются в ту
же среду, из которой вышли три года ранее . Они пополняют ряды
учителей , мелких госслужащих, офисных работников. Переезжают
обратно к родителя м в вали йское село с не вы говариваем ым названием.
Остаются на асnирантуру. А их недавние соседи по общежитию
и друзья по фейсбуку уходят в дальнее nлава н и е по коридорам
власти. Больше они никогда не пересекутся.
Но это потом. А при ежегодном наборе студентов действуют кво ты,
формально примиряюшие прогрессивную общественность
с сушествованием элитарного инкубатора . На каждый курс должно
быть принято как минимум столько-то иностранцев. Выпускников
государственных школ . Северян . И так далее. Форсировать квоты бесе
мысленно, так как это nри ведет к nлачевным результатам экзаменов
и nадению рейтинга университета. Но если ты не глуn и nри
этом попадаешь в одну из категорий , тебя оторвут с руками. Вернемся
ко мне: по стечению обстоятельств на момент подачи документов
в Окефорд я был неглупы м иностранцем из небогатой семьи, выпускником
государственной школы в Бирмингеме. Так что, конечн
о, хорошо, что я nридумал зайти в интернеткафе-
есть о чем рассказать за пивом в лицах.
Но, выражаясь словами Давлатова, я был заведомо
обречен на счастье .
8 ДВА С ПОЛОВИНОЙ
О КСФОРДА
Читателю может показаться, что я сгущаю краски,
ведь и в российских вузах учится золотая
молодежь вперемешку с простыми смертными.
Читатель скажет, что не может быть тотальной
сегрегации в рамках одного учебного заведения
. Но читательоnерируетреалиями России-
страны, чья потомственная аристократия
была истреблена и размыта столет назад .,.
ОБРАЗОВАНИЕ
и чья элита берет начало в 90-х
либо в советской номенклатуре.
Английская же элита не ме нялась
веками, она закреплена
биологически . Достаточно
вспомнить, что последнее крупное
внутреннее потрясение для
Англии -гражданская война
семнадцатого века . С тех пор
классовая система претерпе-
ла минимальные изменения ,
и , когдапопадаешь в Оксфорд,
это быстро становится очевидно.
Михалковы - не династия;
династия -это когда выясняется,
что средневековая столовая,
в которой мы обедаем , была
построена в шестнадцатом веке
на деньги предка моего однокурсника,
что у предка была
та же фамилия , которую он не
преминул высечь в стене столовой
, и что в те редкие случаи
, когда мой однокурсник
ужинает в столовой , а не в рес торане,
он предпочитает сидеть
подданной надписью.
Отличительных черт высшей
касты -бесчисленное
множество. Во-первых , это
пуленепробиваемая уверенность
в себе (скорее спокойное
сознание собственно-
го превосходства , нежели
хамоватая самоуверенность- эта вылезает только во время попоек).
Во-вторых, это мгновенно узнаваемая речь: так называемое RРпроизношение
(в народе- Queen's English), интонации и слова-маркеры
, сами по себе подчеркивающие принадлежиость говорящего
к элите . В-третьих , внешний вид. Как и русскоготуриста в Европе,
выпускника британской частной школы в Окефорде можно без ошибочно
угадать со спины. Угадать по как бы небрежно и случайно,
а на деле тщательно всклокоченной шевелюре, атлетическому
телосложению (регби плюс гребля) и шмоткам в диапазоне от
чересчур очевидных Abercrombie & Fitch/Jack Wil\s (низшая планка)
до сшитых на заказ розовых брюк от окефордекого портного с Turl
Street с желтым пиджаком, голубыми носками и антикварной тросточкой
(высшая планка). Наивные студенты из простых смертных
лоначалу еще пытаются завязать знакомства с верхами и даже целый
месяц <<для галочкИ>> занимаются греблей , но, наткнувшись настену
из вежливого безразличия и осознав бесплодность своих усилий,
быстро прекращают попытки войти в круг избранных. В присутствии
высшей касты они начинают говорить невпопад, запинаться,
ощущая блеклость своей речи, и переминаться с ноги на ногу в кедах
из Next за 20 фунтов.
Даже маршруты , которыми передвигаются по Окефорду феодалы
и вассалы , настолько разные, что порой кажется, будто они живут
в разных городах. Давайте вместе пройдемся по центру, и вы поймете,
о чем я. Начнем в истинно плебейском месте- ливанской кальянной
AI-Salam на Park End Street, любимом заведении местных казахов,
коих великое множество. Дело в том , что- следите за руками- в го роде
Окефорде находится не один университет, а целых два: знаменитый
на весь мир Oxford University и ничем не выдающийся Oxford
Brookes University, построенный в 90-х годах и не имеющий к именитому
тезке никакого отношения. Но так как за пределами города
об этом факте не знают, а между названиями
города и элитарного вуза ставят знак <<равно>>,
то Oxford Brookes перелолиен студентами изо
всех уголков бывшего СССР. По возвращении
домой они могут, не привирая, сказать,
что <<окончили Окефордекий университет»,
и продемонстрироватьдиплом при найме
на работу. Кому в Азербайджане прилет
в голову, что оксфордских университетов
может быть несколько? Особенно в этой
схеме преуспевают казахи, чье дальновидное
правительство субсидирует
учебу на Западе . По схожему принцилу
на бренде <<Оксфорд» паразитируют бесчисленные
языковые и лет н и е школы ,
пользуюшиеся популярностью во всем
мире исключительно из-за географической
локации. Побочным эффектом
этого феномена является то, что
летом город превращается в рай для
постпубертатного ли капа: на улицы
высыпают тысячи восторженных
старшеклассниц и первокурсниц-
латиноамериканок, азиаток и славянок,
мечтающих о том , чтобы
<<оксфордский студент показал им
город». Ко второму курсу один мой
приятель настолько обленился ,
что сразу расставлял точки над i:
<<Из Бразилии? Сейчас я покажу
тебе, где снимали <<Гарри Поттера>>.
Все равно моя комната нахо -
дится в том же колледже ... »
Здесь следует сделать еще одно
лирическое отступление и объяснить , что такое колледж. Наиболее
распространенный вопрос туриста-неофита- <<а где же само здание
университета?>>. Такого здания нет. Oxford University- это конфедерация
разбросанных по городу автономных административных
единиц- колледжей , - объединенных общим сводом правил и экзаменационной
комиссией. Каждый студент университета приписан
к одному из сорока колледжей . Здесь он ест и спит, а также общается
с великими и ужасными донами -его непосредственными академ ическими
кураторами. Колледжи отличаются друг от друга уровнем
престижности, политической и сексуальной ориентацией, архитектурой
и финансовым благосостоянием. Например, в то время
как консервативному колледжу Christ Church принадлежит картинная
галерея с оригиналами Тинторетто и Дюрера, готический собор
и отрезок Темзы , на котором проводят соревнования по гребле
между Окефордом и Кембриджем, у либерального обшарпанного
колледжа Templeton не хватает денег на канцелярские принадлежности.
Да-да, верхний слой академического пирога тоже страдает социальным
расслоением. Welcome to the layer cake, son.
8 ВОЙНА МИРОВ
Но вернемся к нашей прогулке. Выкурив в компании казахов яблочную
шишу под верешашне из колонок <<Черные глаза>>, мы готовы
идти дальше. Наискосок от AI-Salam начинается престижный район
Jericho, населенный околоуниверситетской интеллигенцией професеарами
и фрилансерами . Обычно именно у этой прослой -
ки с н и мают жилье потомственные аристократы , когда на втором
курсе наступает время покинуть стены колледжа, дабы опериться
и стать самостоятельными. Это не метафора. В колледжах к студентам
по сию пору приставлен scout- обычно безукоризненно
ЖИЗНЬ АСПИРАНТА В ОКСФОРДЕ МАЛО ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ
ЖИЗНИ ЕГО СОБРАТЬЕВ ПО ВСЕМУ МИРУ И СОСТОИТ ИЗ
ОДИНОЧЕСТВА, МАСТУРБАЦИИ И СИЗИФОВА ТРУДА.
236 GQ.RU СЕН Т ЯБРЬ 2012
вымуштрованный, сильно пьюший пожилой
англичанин, регулярно убирающий комнату
и оттирающий окефордекие ковры от уже
третьего поколения аристократической блевотины
после светских гулянок. Мы с моим
скаутом Фрэнком быстро нашли общий язык:
за бутылку виски в триместр он вообще не по являлся
у меня на пороге. Ну а район Jericho набит
недешевыми кафе и ресторанами . Это территория
элиты , особенно Freнd 's- коктейльный
бар, расположенный в зда нии бывшей церкви.
Если повезет, то здесь можно лицезреть, как очередной
обладатель смокинга , будучи не в состоянии
стоять, с кающимся видом ползает на коленях
по тому месту, где некогда стоял алтарь.
Вообще пить Окефорд не умеет, но пьет не-
человечески м н ого. Это при водит к дракам. Дело в том , что кроме
ненавистных туристов, студентов из верхов и студентов из среднего
класса существует немаловажная четвертая сила , о которой часто
забывают. Это стотысячное городское население, преимущественно
с рабочих окраин, вот уже сотни лет обслуживающее горстку приезжих
умников, живущих в баснословно дорогом центре (цены тут
равносильны лондонским). Как если бы этой исходной ситуации
было мало, в нулевых годах ряд оксфордских заводов , в том числе
тогдашний банкрот MG Rover, провел резкое сокращение штата.
Центр города моментально наполнился безработным и злым пролетариатом,
топившим в пиитах <<Стеллы>> предчувствие неминуемого
скатывания от скромного кирпично-ипотечногодома к бетонному
блоку с неграмиикрэком (конкретнее- в район BlackЬird Leys). Давайте
вырулим и з тихого Jericho на п абно -барную George Street пятничным
вечером , и вы все увидите сами.
Пейзаж напоминает «Войну миров>> Уэллса. В воздухе стоит запах
пролитого пива и разнообразных отходов человеческой жизнедеятельности
. Два мента с безучастными физиономиями ведут, поддерживая
за плечи, мертвецки пьяного студента, чем-то похожего
на вожделенного для школьниц актера из «Сумерею> . Как и подобает
вампиру, его разбитый рот- в крови , порванная рубашка в темных
пятнах, на голой шее болтается бабочка. Неподалеку лицом вниз,
с руками , скрученными за спиной пластиковыми стяжками, лежит
огромный рыжий детина в поло Lyle & Scott и, не замолкая ни на секунду,
глухо ругается нанеидентифицируемом диалекте; попытка
транскрипции выглядит так: YE-FECKIN-CUNTS-ILL-FECKINKILL-
YE-FECKIN-FECK. Черездетину перешагивает, не обращая
на него внимания, стая разногабаритных, но идентично одетых
в розовое самок человека с красными рогами из плотного карто-
на на головах. Их произительные визги на время заглушают ругань
детины, смешиваясь с одобрительными скабрезностями с противоположной
стороны улицы, где нетрезвым шагом следует в очередной
паб группа молодящихся пяти десятилетних работяг в одинаковых
рубашках навыпуск. Флирт и съем в пролетарекой Англии возможен
исключительно в серийном , массовом порядке, как коллективные
свадьбы в армии Александра Македонского. Чуть поодаль, сидя на
тротуаре, плачет немыели м о пья ная городская девочка с характерными
золотыми обручами в ушах; непосредственно за ее спиной трое
регбистов в полосатых пи джаках частных школ мочатся на средневековую
стену, параллельна с этим поедая размякшие чипсы из желтой
полистироловой коробки, которую по очереди протягиваетсвоим
товарищам мочащийся посередине спортсмен . На углу маячит шпана
из социального жилья в капюшонах и тренировочных костюмах;
их недоброе внимание явно сконцентрировано на вызывающе до рого
одетой компании первокурсн и ков, оп ирающихся друг на друга
вследствие предельной степени интоксикации. Невдалеке слы шны
сирены. Вечер начинается.
8 ОЧЕНЬ ГОЛУБАЯ КРОВЬ
Чтобы покинуть эту гоморру, нужно пересечь историческую Broad
Street и свернуть налево, но тут мы выйдем к содому. Именно так среди
студентов именуется элитарный колледж Wadham, при правильном
произношении рифмующийся с Sodom: еще с восемнадцатого
века, когда глава колледжа бежал во Францию в связи с обвинениями
в мужеложестве, Wadham пользуется сомнительной сексуальной
репутацией. Что снова приводит нас к занимательной социологии,
так как негласный бисексуализм британской элиты- явление сугубо
классовое и статусное. Конечно, в Окефорде есть и открытые геи
<<ИЗ народа>> , проводящие унылые семинары и раздающие на улице
радужные флажки , но это плебеи от гей-комьюнити (можно ввести
в обиход новое слово- « пл е геи »). Аристократия не опускается до подобных
ярлыков; ее половая всеядность в духе лорда Байрона скорее
подразумевается , нежели декларируется, и восходит все к тем же
частным школам , в первую очередь к закрытым мужским пансионам
с их традиционной дедовщиной, ритуалами инициации и повсеместным
культом Древней Греции по принципу «лучше нет влагалища,
чем очко товарища>>. Можно без преувеличения сказать, что в великосветских
кругах Ан гл и и этот школ ьно-ун и верситетеки й период
неразборчивости до сих пор считается естественной частью становления
мужчины, так же как последующая неизбежная женитьба
на благородной девице из женского пансиона с целью достойного
продолжения рода. Лишь в последнее время в связи с массовым нашествием
простолюдинов, не способных прочувствовать тонкости
мужской дружбы древнегреческого образца, общий уровень гомоэротизма
в университете резко понизился. Раньше было не так. Вспоми-
..
ная 30-е годы , ирландский поэт-алкоголикЛуне
Макнис писал: <<Я обнаружил, что в Окефорде
все интеллектуалы- гомосексуалисты , а все
спортсмены- гетеросексуальны. Мне иравились
женщины, но я не занимался спортом.
В итоге меня нигде не приняли ,
и я начал пить•>.
Закончим нашу социологическую
прогулку в самом центре, на безлика-
магазинной Cornmarket Street.
Здесь на расстоянии ста метров друг
от друга находятся два полюса университетского
мира: студенческий
клуб Oxford Union и студенческий
бар Purple Тнгtlе. Хотя членство
первого открыто для всех и первокурсинки
из низов охотно платят
немалыеденьги за возможность
поучаствовать в проводимых
клубом политических дебатах,
постоянная тусовка Oxford Union
предсказуемо элитарна: здесьде лало
свои первые шаги большин-
ство крупных игроков британ - ~
СЕН Т ЯБРЬ 2012 GQ.RU 237
ОБРАЗОВАНИЕ
ской политики- от Тэтчер до Блэра. Здесь по-прежнему пьют херес,
курят сигары и обсуждают новейшие скандалы, вальяжно развалившись
на кожаных диванах , просиженных поколениями властителей
дум. Человеку со стороны остается выпить за барной стой-
кой смущенную пииту и отправиться в «Фиолетовую черепаху>> по
соседству. Здесь все иначе. Вход со двора, оберегаемый угрюмыми
вышибалами, ведет в глубокий подвал, заполненный броуновским
алкодвижением. Преимущественно это волосатые
и бородатые программисты, делающие вид, что они
металлисты, провинциальные английские девочки
с глуповатыми татуированными бойфреилами из
городских, претенциозные юноши альтернативновеганекого
вида , рассыпаюшие по столу табак из
очередной неаккуратной самокрутки, и прочие
либеральные отбросы консервативного инкубатора
. Тут можно пофлиртовать с блядовитого
вида барменшей , посетовать на то, как быстро
продалась бездушной индустрии очеред-
ная надежда инди-рока, а главное- быстро
и безобразно нажраться.
Аристократы если и попадают в <<ЧерепаХУ>>,
то лишь на финальной стадии опьянения.
Белая кость не презирает средний класс ,
она просто его не замечает. Пролетармат и деклассированные
элементы как минимум интересны в той же мере, в которой английским
путешественникам XlX века была интересна аномальная
длина клиторов у предста вительниц африканских племен. Для этого
сугубо виктори анекого любопытства и его гротескных объектов есть
даже подходящее, отдающее кунсткамерой слово- curiosity (то самое
, которое у Диккенса в The Old Curiosity Shop). Все, что нельзя заспиртовать
и продемонстрировать своим рафинированным друзьям
летним вечером на веранде родового поместья , сопроводив искрометным
рассказом, не представляет ценности для элиты. Интересна
либо завораживающая красота , либо патологическое уродство; либо
расточительное богатство, либо чудовищная нищета. Я не цитирую
Уайльда, это- дословный пересказ нетрезвой , но очень симптоматичной
беседы первокурсников во время празднования бароном Н.
своего совершеннолетия в пятизвездочном отеле. Внимательный
читатель заметит, что, учитывая социальный статус автора , он н икак
не мог быть допушен к такому обществу и к таким речам. Ч итател
ь прав, но забывает о ели нетвен н ом факторе, объели ня ющем ,
пусть и на сверхкороткое время, нации и классы. Это наркота.
8 ТАКСИ НА ЧЕТВЕРЫХ ПАССАЖИРОВ
В середине 2000-х унция обычной травы, продаваемой на юге Англии
по четвертинкам , приносила около 140 фунтов , а если раскидывать
\О-фунтовыми пакетами- то намного больше. В то же время в существенно
менее благополучном Бирмингеме унция нормального
стаффа, взятого у бывших одноклассников, стоила мне 40 фунтов.
Я пораэмыслил над этой простой формулой , прикинул стоимость месячного
проездною на рейсовые автобусы Natioпal Express и принялся
задело. Родители были рады (хоть и несколько удивлены) видеть меня
каждые вторые выходные, а я мнил себя вторым Говардом Марксом ,
крупнейшим торговцем марихуаной 70-х , заложившим фундамент
своей империи во время учебы в Окефорде на факультете физики.
Первыедва грамма я продал Алистеру, выпускнику Итона , прямо
на лекции по истории , когда у того из сумки выпал гриндер. Отец
Алистера был известным историком с авторской программой на Биби-
си , а в прошлом- советн иком Джона Мейджора . Уже начиная
со второго триместра Алистер брал у меня по пол-унции в неделю
и вскоре перестал ходить на лекции. Зато он познакомил меня со
своим кругом друзей, которые все были на одно лицо- кровь с молоком,
взлохмаченные гривы, произношение какуСтивена Фрая,
респектабельные имена- Руперт, Себастиан, Лоренс- и двойные
фамилии через дефис. И у всех - предвкушениенакурки в глазах.
Несмотря на то что я взял за правило толкать бирмингемское сено
по 20-30 фунтов ниже стандарта , за все время среди моих покупателей
не побывало ни одного представителя среднего класса. Я быстро
понял , что дело не только в покупател ьной способности (хотя
238 GQ.RU СЕНТЯБРЬ 2012
ребятам типа Алистера действительно было по большому счету по
барабану, сколько платить, торговал ись он и редко, и то л ишь для
того, чтобы произвести впечатление на своих девочек, обладательниц
столь же тщательно всклокоченных причесок). Реальная причина
была в том, что люди попроще могли сами пойти и без проблем найти
дурь, полагаясь на простейшее чутье. Действительно, что тут сложного?
У многих были связи с городскими и постоянные поставшики.
Аристократы же оказались начисто лишены основных инстинктов,
в первую очередь- навыка разговаривать с простым и людьми. Все
школьные годы, изолированные от внешнего мира в пансионе среди
бескрай них английских полей , они вешали на стены плакаты с листиком
анаши и брали траву у одного и того же мегапопулярного одноклассника.
Мир за пределами школы представлялся им опасным
и экзотичным, окраины Окефорда-чуть ли не Бронксом , а покупка
пакетика плана- серьезной уличной миссией . Разумеется , мой маленький
бизнес расцвел .
Моими единственными конкурентами в борьбе за состоятельную
клиентуру оставались таксисты. Дело в том , что окефордекая
преступность крайне эксцентрична. Если в других городах угоняют
машины, то в Окефорде-велосипеды (массово и крайне эффективно,
с помошью фургонов и электропил). Одного выпускника Хэрроу
при мне увезли в обезьянник за то, что он в нетрезвом виде «обвинил
лошадь полицейского в гомосексуализме>>, и продержали до утра.
С наркотой тут тоже все не как у людей. Большинство травы и таблеток
продается не организованно, а кем попало вроде меня. Единственные,
кто привносит в этот хаос некое подобие организованности,
- это таксисты . Нужнолишь набрать номер и заказатьтакси для
нескольких пассажиров по такому-то адресу. <<Пассажир>>- это четверть
унции, <<два пассажира>>- пол-унции. Таксист приезжает по
адресу и отдает нужное количество- разумеется , с дикой наценкой
за быструю и остроумную доставку. Аристократы с радостью раскошеливались.
Однажды друг Алистера по синей лавочке перепутал
номера и позвонил в другую компанию, после чего долго пытался
намеками получить стафф от недоумеваюшего таксиста, приехавше годействительно
забрать пассажиров. Впрочем, так или иначе приторговывают
все таксисты. <<Нашу компанию основали два брата ,
Абдул и Фариз,- сказал мне один из них, когда я ктретьемутриме стру
начал шиковать и периодически ловить кэбы ,- сейчас у нашей
компании 80 машин. А поначалу у Аблула и Фариза не было лаже
одной!» Они просто продавали траву, купили на эти деньги машину
и начали развозить стафф. А однажды они просто полвезли кого-то
и подумали: «Можно же еще параллел ьна и таксистами работать ... >>
Однако я нашел управу и на таксистов. Два слова ...
8 ПРЯМОЙ МАРКЕТИНГ
Продажа травы в Окефорде - это тебе не секундная передача через
рукопожатие на углу. Социальная интеракция неизбежна. Тем более
что, за исключением торчков типа Алистера , стафф обычно пробивают
во время вечеринок. Надо прийти , обменяться парой-тройкой
малозначительныхфразе покупателем и егодрузьям и , произвести
хорошее впечатление. В эти моменты я стал замечать, что любое мое
мало-мальски адекватное высказывание на нормальном английском
Я БЫЛ В УДАРЕ.
Я БЫЛ КВИНТЭССЕНЦИЕЙ
РУСОФОБ~КО~О ЛУБКА.
языке, буль то саркастическое замечание о погоде или уместная цитата
из монолога полковника Курца, вызывали недоуменно поднятые
брови и молчаливое недовер ие высшей касты . Типа, ты же барыга ,
да еще и русский , ты чего это? Ты куда лезешь? И напротив- стоило
мне ошибиться в прои зношен и и или спросить вполголоса <<а где
здесь туалет?», как в ответ следовал приветливый хохот, похлопывания
по спине, приглашекия выпить с хозяевами и обилие новых контактов.
Я начал врубаться в тему. И м нужен был не просто поставшик
травы , а curiosity - вызывающий интерес объект, который можно
продемонстрировать скучающим друзьям: русский барыга, да еще
из Бирмингема!
Спрос рождает предложение. Я побрил голову налысо. Купил кожанку.
Прошел хитрую обратную эволюцию по восстановлению
потерянного за годы жизни в Англии убедительного русского акцента.
Для верности приобрел в Бирмингеме партию колес (50 пенсов
за штуку при оптовой покупке ста таблеток; 5 фунтов за штуку при
розничной продаже в Оксфорде). Перестал говорить о политике
и погоде. Перестал использоватьлатинизмы в речи. Взял за правило
часто рыгать, материться по-русски и рассказывать бесконечные
непристойные анекдоты. Если бы в Окефорде можно было достать
балалайку и циркового медведя, я бы и им нашел применение. Я был
в ударе. Я был квинтэссенцией русофобского лубка.
Успех превзошел все ожидания. Через месяц я понял , что не справляюсь
с количеством работы , а оборот денег и травы становится небезопасным.
Об учебе речь не шла ужедавно (к счастью, на втором
курсе нет экзаменов). Для обдалбанных регбистов я был свой в доску
русский парень. Для их подруг я был charming creature, особенно когда
пускал паровозы. Жеманные эстеты с расширенными зрачками ,
нарочито игравшие в героев И влина Во, жаловались мне на своих
ветреных бойфрендов. И всехотели дуть. Я узнал , кто с кем спит и чья
семья на грани банкротства. Постоянно прописался в Oxford Union,
не заплат ив ни копейки за членство. Я побывал даже там , куда не
ступала нога выпускника государственной школы ,- в святая святых
английской аристократии , в загородных домах , на закрытых вечерин ках
типа А (эротизированный маскарад) и В (попойка с последующим
уничтожением имущества- пригласили, когда прошел слух про таблетки).
На знаменитых закрытых вечеринках типа С (разнузданная
оргия) я не побывал лишь потому, что не продавал кокаин- намного
более популярное вещество в данных кругах. Быть может, именно
там и nроисходило все самое интересное, в духе кровавых оккультных
ритуалов, описанных конепиралогом Дэвидом Ай ком в его цикле статей
об Оксфорде. Если честно, то я очень сильно на это надеюсь. Потому
что то , что м не удалось увидеть в процессе моего неожиданного
социального взлета, было обыденно до ужаса. Большое количество
пьяных и упоротых тел , находящееся на ограниченном пространстве,
лишено национальной и классовой специфики. С какого-то момента
это просто биомасса, не отличающаяся от пьяных казахов из Al-Salam
и н еряшли вых субкул ьтурщи ков из Purple Turtle. Я был разочарован.
Недостижи мы й центр окефордекого м и роздан и я оказался пусты шкой.
Лучше бы аристократы действительно ели детей.
К третьему курсу мы с британской элитой нечеловечески устали
друг от друга.
P.S.
Я стою на крыльце Exam Schools, одетый в допотопную черную мантию
выпускника , и докуриваю последний грамм бирмингемской
травы. Моего поставщика посадили. Алистера отчислили. Я сдал экзамены
и получил третью степень - худший из оксфордскихдипломов.
Разумеется , вне Окефордаданная иерархия никого не волнует.
Слова <<диплом Оксфорда>> и так вызывают священный трепет.
Говорят, что образование- это то, что остается , когда забываешь
все, чему учили. Чему меня научил Оксфорл? Узнавать аристократов
со спины. Продавать траву. Играть в опереточного русского.
Научил тому, что социальная сегрегация- это правильно и хорошо.
Я по-прежнему не обладал какими-либо значимыми связями
в английской элите. По-прежнему не имел ни малейшего понятия
о том, кем был Карл 1. Зато я понял , что у меня действительно хорошо
получается.
В следующей жизни я поступлю в Лондонскую школу экономики.
Похожие темы на: Oxxxymiron / Оксимирон - Обсуждение Исполнителя - Часть 03